Часть 2 >>

ТУНГУССКИЙ

заповедник

Н.В. Васильев, Г.Ф. Плеханов, Е.Е. Сыроечковсннй,

Э.В. Рогачеаа, П.А. Бляхарчук, Н.В. Вронский, В.П. Елкин,

Е.Д. Лапшина. Л.Н. Логунова, Ю.А. Льавов, Е.Д. Мульдияров.

Н.А. Олонов, Н.Л. Сапронов, В.Ю. Сопин.

Общие сведения и история создания

История создания государственного природного запо­ведника «Тунгусский» неразрывно связана с историей изучения замечательного и до сих пор еще до конца не рас­шифрованного природного явления, случившегося 30 июня 1908 года. В этот день в междуречье Подкаченной Тунгуски и ее правого притока Чуни (Южная Эвенкия), в70 кмк се­веро-западу от поселка Ванавара произошел сверхмощный (10-40 мегатонн) грандиозный взрыв космического объекта неустановленной природы, известного под названием "Тун­гусский метеорит».

Счастье, что взрыв произошел в малонаселенном таежном районе. Случись он на 4 часа позднее, и эпицентре катастро­фы оказалась бы столица Российской империи Санкт-Петер­бург, что, вне сомнения, поколебало бы стрелки на циферб­лате мировой истории. Но данное обстоятельство имело и свою оборотную сторону: о необыкновенном событии довольно быстро забыли, и изучение его было начато лишь в 20-е годы, благодаря усилиям первопроходца Тунгусской про­блемы геолога Леонида Алексеевича Кулика.

Идея сохранении района Тунгусского феномена для буду­щих поколений принадлежит Л.А. Кулику. Впоследствии ее неоднократно высказывали Е.Е. Сыроечковский и К.П. Фло­ренский: этот вопрос обсуждался на Всесоюзной метеорит­ной конференции в Киеве в I960 году. Много сделал для со­здания Тунгусского заповедника известный сибирский гео­граф и гляциолог профессор М.В. Тронов. Необходимость заповедывания этого района стала особенно очевидной в нача­ле 70-х годов, когда возникла реальная угроза нарушения ме­стных биоценозов вследствие широкомасштабных геолого­разведочных работ, поисков нефти и газа, неограниченного туризма и т. д.

В результате академических экспедиций сформиро­валась идея поэтапного создания охраняемой территории: сначала государственного заказника, а затем заповедника.

Дело, однако, двигалось медленно, и лишь в1985 г. /глав­ным образом, благодаря усилиям Комплексной самодеятель­ной экспедиции Томского государственного университета (руководитель - Г.Ф.Плеханов), Комитета по метеоритам АН СССР (руководитель - К.П.Флоренский) и Е.Е.Сыроечковского/ район Тунгусской кагасгрофы был объявлен Ака­демическим заказником, находящимся в ведении Краснояр­ского Института леса и древесины СО АН СССР, а база экс­педиции Кулика получила статус исторического памятника краевого значения. Для преобразования регионального за­казника в федеральный заповедник потребовалось еще 10 лет. Большая помощь в организации заповедника была ока­зана Красноярским облисполкомом. Красноярским крайко­мом КПСС, административными и общественными органи­зациями Эвенкии и ее Тунгусско-Чунского района. Поста­новление правительства РФ о создании государственного заповедника в районе падения Тунгусского метеорита было принято 9 октября1995 г.

Проектные работы по созданию Тунгусского заповедника выполнены в 1994 г. Центральной проектно-изыскательской Экспедицией Департамента по охране и рациональному ис­пользованию охотничьих ресурсов Минсельхозпрода Рос­сийской Федерации. В составе проектно-изыскательской пар­тии работали В.В. Бибикова, Е.М. Веселова. А.Е. Волков, С.А. Кузьмин, А,И. Панаиотиди. А.В. Рывкин, З.М. Сергиева, К.С. Сидоров. И.В. Травинский, Б.И. Шефтель. С.С. Щербина. Их материалы использованы при написании данного очерка.

Государственный природный заповедник "Тунгусский" расположен в южной части Эвенкийского автономного окру­га на территории Тунгусско-Чунского административного района, подчинен Министерству природных ресурсов Рос­сийской Федерации. Общая площадь заповедника 296562 га.

Адрес заповедника: 663490, Эвенкийский автономный ок­руг. Туигусско-Чунскнн район, поселок Ванавара. ул. Московская, 8.

Физико-географические условия

Заповедник располагается в части Сибирской платформы, именуемой Тунгусской впадиной, или синеклизой. В палео­зое здесь существовало мелководное море, расчленившееся впоследствии на ряд опресненных лагун, заросших древовид­ными споровыми и голосеменными растениями. Толща ми­неральных осадков этого времени сложена светлыми песчаниками, глинистыми сланцами и углистыми глинами, которые, переслаиваясь с обуглившимися остатками растений, сформировали т.н. "продуктивный отдел» Тунгусской свиты (Обручев, 1931).

В конце палеозоя - начале мезозоя район стал ареной вулканической деятельности, благодаря чему здесь широко распространены туфогенные породы, образованные перемешиванием вулканического пепла с раздробленными осколками осадочных пород. Центральная часть заповедника представляет собой огромный кратер (кальдеру) древнего мезозойского вулкана с многочисленными побочными кратерами – как внутри основного кратера, так и по его наружным склонам (Сапронов. Соболенко. 1975). В большом количестве пред­ставлены продукты вулканических выбросов и излияний - сибирские траппы (базальты, диабазы и др.). Устойчивые к физическому выветриванию грапповые тела нередко обнажа­ются, сохраняя формы древних вулканических структур - пластовых магматических интрузий. В результате их раз­рушения образуются каменные россыпи, или курумники (Львов, Васильев. I986).

В эпохи оледенений район находился вне области распро­странения ледникового покрова и подвергался действию су­хих и холодных атмосферных потоков, которые стекали с ледников и способствовали глубокому промерзанию грунтов.

Значительная заболоченность водораздела Подкаменной Тунгуски и Чуни и наличие здесь покрова рыхлых отложений позволяют предположить, что причиной формирования та­кого рельефа послужили не только аллювиальные, но и флювиогляциальные процессы.

Современный рельеф местности представляет собой не­высокое плато, сложенное с поверхности рыхлыми четвер­тичными наносами и расчлененное глубоко врезанными до­линами рек на отдельные, иногда напоминающие хребты, уд­линенные плоские междуречья. Местность сильно заболочена. Отдельные выходы трапповых тел возвышаются в виде конусообразных сопок или столовых гор с относительной высотой 100-300 м. Самая высокая точка заповедника рас­полагается на отрогах цепи сопок, называемой Лакурским хребтом -533 м н. у. м. Вторая по высоте вершина - гора Фаррингтон - расположена близ места Тунгусской катастро­фы. Ее абсолютная высота 522 м. Цепь сопок в междуречье Кимчу и Хушмы прорезана висячей долиной ручья Чургим, образующей эффектный водопад высотой10 м.

Заповедник расположен на южной границе распростране­ния островной вечной мерзлоты. Южнее Подкаменной Тун­гуски мерзлота не отмечена. Мерзлотные очаги приурочены к тяжелым, преимущественно торфяным, почвам. Вечномерзлыми оказываются или полностью весь массив небольшого торфяника, расчлененного отдельными талыми мочажина­ми, или отдельные торфяные бугры высотой до 3-4 м над по­верхностью талой части болота. Промерзает не только пласт торфа, но и залегающие под ним почвенные горизонты.

Для данного района в целом характерно активное проте­кание почвенных криогенных процессов (накопление мерз­лоты и ее деградация), характер которых в значительной сте­пени зависит от рельефа и структуры растительного покрова. Так, бурение на Метеоритной заимке (1929 г.) вскрыло уро­вень мерзлоты на глубине25 м. В сухих бугристых торфяни­ках поверхность оттаивает на 35-45 см, в заболоченных до­линках ручьев под моховой дерниной мерзлота располагает­ся на глубине 45-50 см.

Почвенный покров характеризуется широким распростра­нением таежных маломощных скелетных почв, подзолистых (местами дерново-подзолистых) - на легких грунтах и торфяно-болотных почв, развитых в депрессиях рельефа и по доли­нам ручьев и речек. Болотные почвы, как правило, являются мерзлыми, даже если содержат маломощный торфяной пласт.

Мощность подзолистых почв обычно невелика - 30-60 см, причем подзолистый процесс выражен очень слабо. В по­чвенных разрезах под Ванаварой общая мощность горизон­тов составляет около65 см, материнская порода - серо-жел­тый песок с мелкими окатанными гальками - прослежена до глубины 175 см (Шумилова, 1963).

Южная граница заповедника выходит на реку Подсмен­ная Тунгуска, бассейну которой принадлежит вся описывае­мая территория. В заповедник включена также акватория нижнего течения довольно крупного правого притока Под­каменной Тунгуски - Чамбы, под охрану взято и устье пра­вого притока Чамбы — реки Хушмы. Площадь водосбора Хуш­мы полностью охвачена территорией заповедника.

Долина Чамбы сильно заболочена, изобилует старицами и небольшими пойменными озерами. В среднем и верхнем те­чении Чамбы много омутов. Летом река мелководна. Хушма имеет характер быстрой горной речки с крутыми берегами и многочисленными шиверами в русле.

Северная граница заповедника охватывает верхнее и сред­нее течение реки Кимчу (левый приток Чуни), включая глу­бокое проточное озеро Чеко. В верховьях Кимчу - медленно текущая речка с болотистыми берегами. Далее в скалистых берегах она становится быстрой, образуя многочисленные пороги, перекаты и шиверы.

Режим питания всех рек смешанный: преимущественно снеговое питание составляет около 70% годового стока, дождевое - 25%, подземное - 5%. Такой характер питания вызы­вает неравномерное распределение стока по сезонам. Так, в весеннее половодье стекает порядка 60% воды. Мощные ве­сенние половодья характерны для всех рек. Уровень воды во время ледостава также может подниматься, но незначитель­но. Раз в 2-3 года из-за сильных ливней случаются летние подъемы воды до2 ми более.

Все реки берут начало из водораздельных болот. Зимой многие болота промерзают, в малых реках уровень воды па­дает, и они тоже промерзают. Чем мельче река, тем раньше наступает ледостав и позже - оттаивание. Период ледового покрытия - 8 месяцев и более. Для рек заповедника харак­терны зимние наледи, наструти, многослойный лед.

Район относится к области высокой континентальности климата с характерными для нее большими амплитудами су­точных и сезонных температур воздуха и почвы, малым ко­личеством атмосферных осадков, преимущественно летних, и отчетливо выраженными периодами летней засухи. Общая увлажненность большинства типов местообитаний обеспечи­вается не столько атмосферными осадками, сколько непос­редственной конденсацией влаги из воздуха холодной поч­вой благодаря структурным особенностям лесной и болотной растительной дернины и равномерным поступлением влаги в верхние горизонты за счет сезонного оттаивания мерзлоты.

Среднегодовая температура воздуха на территории запо­ведника минус 6° С. Единственный безморозный месяц года - июль, и хотя средняя его температура 16°, днем в хорошую погоду она может подниматься до 30° и выше. Район нахо­дится вне влияния Атлантического и Тихого океанов, поэто­му здесь преобладает ясная солнечная погода. Тем не менее, летом (в июле-августе) здесь выпадает наибольшее количе­ство осадков, годовое количество которых составляет388 мм. Вегетационный период длится 110-120 дней. Летом преобла­дает пониженное давление со слабыми ветрами.

Осень наступает быстро, причем устойчивые холода уста­навливаются при ясной солнечной погоде. Зимой температу­ра достигает минус 55-58°, и, поскольку снеговой покров здесь очень неглубок, имеет место сильное промерзание почвы.

Количество дней с отрицательной температурой — 255. Преобладающими являются западные и юго-западные ветры, изредка циклоны приносят сюда интенсивные снегопады.

«Тунгусский метеорит». Территория Тунгусского заповед­ника выделяется среди всех других особо охраняемых при­родных территорий мира тем, что здесь, в междуречье Хуш­мы и Кимчу, 30 июня1908 г. произошло разрушение (взрыв) космического объекта, вошедшего в историю под условным названием «Тунгусский метеорит». Взрыву предшествовал сопровождавшийся сильнейшими звуковыми эффектами пролет ослепительно яркого тела, наблюдавшийся тысячами очевидцев на обширной территории Центральной Сибири. Разрушение космического тела имело место на высоте 5-10 км, геофизические явления, сопровождавшие взрыв, были зарегистрированы не только в Сибири, но и во многих пунк­тах Западного и Восточного полушарий.

Масштаб явления потрясает: энергия взрыва «Тунгусско­го метеорита» ориентировочно оценивается в 10 в 24-й степе­ни эрг, а его тротиловый эквивалент достигал, по-видимому, 40 мегатонн, что в 500-2000 раз превосходит мощность атом­ного взрыва в Хиросиме. Воздушная волна, вызванная взры­вом, обогнула весь земной шар.

Взрывная волна разрушила около 2250 кв.км лесного мас­сива, световая вспышка вызвала ожог растительного покрова на площади не менее 200 кв. км. Опустошение района довер­шил лесной пожар, возникший на площади, соизмеримой с площадью вывала леса. Эпицентр взрыва находился в между­речье Кимчу и Хушмы, в 2,5 км к северу от водопада Чургим, на западном берегу так называемого Южного болота - об­ширной топи, заполняющей кратер древнего вулкана.

Следы падения крупной части «метеорита» (кратер, во­ронки и т. п.) отсутствуют. Точно так же не найдено и типич­ной метеоритной пыли. Вместе с тем, в ходе экспедиций, изучавших и изучающих следы Тунгусской катастрофы, вы­явлены существенные изменения элементного и изотопного состава почв и торфов. Нарушения эти связаны, по-видимо­му, с выпадением нетипичного для «обычных» метеоритов космического материала.

Важной особенностью Тунгусского феномена являются его биологические последствия. Изучение их, проводимое с начала 60-х годов, позволило выявить две категории послекатастрофных биологических эффектов. Первая - это резкое ускорение роста молодого леса на территории, подвергшейся опустошению в 1908 г. Вторая - увеличение генетической дисперсии у растений в эпицентре Тунгусского взрыва.

Существенное ускорение роста молодого леса на местах старых гарей не является чем-то новым в лесоведении. Одна­ко в данном случае этот эффект характеризуется рядом спе­цифических черт.

Во-первых, он очень масштабен. Воспроизводившиеся здесь молодняки соответствуют не только второму, но местами да­же первому бонитету, в то время как вообще в районе преоб­ладают леса третьего и четвертого бонитета.

Во-вторых, он продолжителен. Ускоренный прирост молодняков прослеживается до настоящего времени, хотя с мо­мента катастрофы прошло уже более 90 лет.

В-третьих, границы зон, в которых прослеживаются ука­занные эффекты, не имеют ничего общего ни с границами зон лесного пожара 1908 г., ни с контуром повала леса, выз­ванного Тунгусским взрывом.

В четвертых, и это очень существенно, ускоренный при­рост молодняков тяготеет к зоне проекции траектории «Тун­гусского метеорита», что позволяет предполагать прямую связь наблюдаемых явлений со специфическими факторами Тун­гусского взрыва.

Те же особенности присущи и предполагаемым генетичес­ким эффектам Тунгусского взрыва.

Природа Тунгусского феномена остается до настоящего времени невыясненной. Полагают, что «Тунгусский метео­рит» представлял собой астероид или ядро небольшой коме­ты. Однако эти предложения остаются пока неподтвержден­ными, так как отсутствуют решающие данные о веществен­ном составе Тунгусского космического тела. Альтернативная точка зрения: «Тунгусский метеорит» имел искусственную, техногенную природу, а сам эпизод 1908 г. явился следстви­ем контакта человечества с инопланетной цивилизацией. Эта гипотеза весьма заманчива, однако однозначные фактичес­кие данные, которые свидетельствовали бы в ее пользу, пока также отсутствуют.

В любом случае, место падения «Тунгусского метеорита» представляет исключительный интерес как единственный на Земном шаре район, дающий возможность непосредственного изучения экологических последствий космических катастроф.

Растительный покров

Согласно Л.В. Шумиловой (1962), территория заповед­ника относится к Южно-Эвенкийской провинции Средней Сибири и занимает промежуточное положение между зоной южно-таежных сосновых лесов бассейна Ангары и зоной се­веротаежных лиственничных лесов к северу от Нижней Тун­гуски. Следствие этого - взаимопроникновение и мозаичное смешение растительного покрова, присущего смежным зо­нам и провинциям. С другой стороны, происходит наложе­ние ареалов и широкое развитие гибридизации между от­дельными видами. При этом некоторые из гибридов могут выступать в качестве строителей растительных сообществ на значительных площадях, например гибриды лиственниц си­бирской и Гмелина, березок карликовой и тощей.

Растительный покров района образован лесами, заболо­ченными кустарниковыми сообществами и редколесьями, болотами, лугами, группировками щебнистых склонов и курумников, водной растительностью.

Леса занимают около 70% площади заповедника. Преоб­ладают смешанные лиственнично-сосновые и березово-сосново-лиственничные древостой с хорошо выраженным кус­тарниковым ярусом и слабо развитым травянистым покро­вом. За последние 200 лет в этом районе зарегистрировано пять крупных пожаров, включая пожар 1908 года (Курбатский, 1964: Фуряев, 1975). Поэтому неоднородность возраст­ного состава и качественного состояния древостоев - одна из природных особенностей не только «послекатастрофных», но и исходных типов леса (Некрасов, Емельянов, 1967).

Светлохвойные леса в районе падения метеорита образо­ваны сосной обыкновенной и гибридной формой лиственни­цы (гибрид лиственниц сибирской и Гмелина), которую мно­гие исследователи рассматривают как самостоятельный вид — лиственницу Чекановского, в меньшей степени — листвен­ницей сибирской. Характерно небольшое участие в древес­ном ярусе берез - плосколистной и саянской.

Выделены толокнянковая, лишайниковая, спирейная, травяно-кустарничковая, кустарничково-зеленомошная и ольховниково-кустарничково-зеленомошная группы светло-хвойных лесов.

Толокнянковые леса (толокнянковые, бруснично-толокнянковые, спирейно-бруснично-толокнянковые) развиты на округлых открытых вершинах крупных холмов и гряд. В этой группе лесов древостой, как и подрост, преимущественно со­сновый разновозрастный и разновысотный с незначительной примесью лиственницы и березы. В напочвенном покрове господствует толокнянка обыкновенная (60-70%).

Лишайниковые леса (лишайниковые, голубично-лишайниковые, бруснично-лишайниковые) встречаются на крутых склонах трапповых поднятий южных экспозиций и занима­ют незначительную площадь. Древесный ярус, этих лесов ли­ственничный или сосново-лиственничный, редко сосновый. Кустарничковый ярус обычно хорошо развит и образован го­лубикой (10-15%), брусникой (от 1 до 10%), в меньшем оби­лии встречаются можжевельник, толокнянка и другие виды. Набор травянистых растений сходен с таковым предыдущей группы. Напочвенный покров образован лишайниками (70%), в виде примеси обычны мхи политрихум волосконосный и плевроциум Шребера.

Спирейные леса, преимущественно сосновые, покрывают щебнистые крутые склоны трапповых гор. В целом по райо­ну они занимают небольшие площади. Характеризуются раз­витием густого низкорослого яруса из таволги средней с по­крытием (от 10-15 до 40%), шиповника иглистого (2-7%), брусники (6-20%). Из травянистых растений встречаются чина низкая, овсяница аировидная, подмаренник северный, осока сабинская, фиалка горная, резуха стреловидная, василистник вонючий и др. Моховой покров мелкопятнистый.

Кустарничковые и травяно-кустарничковые леса развиты на нижних и средних частях склонов южной экспозиции, а также на склонах западной и юго-западной экспозиции. Эта группа лесов занимает большие площади и весьма разнооб­разна по набору входящих в нее типов. Она включает как первичные типы леса, так и производные варианты кустарничково-зеленомошных светлохвойных лесов.

Древесный ярус характеризуется примерно равным учас­тием сосны и лиственницы и несколько меньшим обилием березы. Подрост сосновый, единично встречаются листвен­ница и кедр. Кустарничковый ярус хорошо развит. В разных сочетаниях в нем присутствуют можжевельник сибирский, брусника, водяника сибирская, голубика, жимолость Палласа. Проективное покрытие трав достигает 3-5%. иногда 10%. Видовой состав разнообразен и непостоянен. Наиболее час­то встречаются чина низкая, иван-чай узколистный, молочай двуцветный, клопогон вонючий, княжик сибирский, лилия кудреватая (саранка), осока большехвостая. Мохово-лишайниковый покров развит слабо.

Кустарничково-зелёномошные леса занимают те же высотные уровни, что и предыдущая группа, но в основном скло­ны северной и восточной экспозиции. В древесном ярусе преимущество получают лиственница, древостой березово-сосново-лиственничный и березово-лиственничный с при­месью сосны. Подрост разнообразен по составу с преобладанием сосны и лиственницы. Доминантами и содоминантами густого кустарничкового яруса выступают голубика (15-70 %), брусника (5-30 %), багульник болотный 15-45 %), реже другие виды. Травяной покров не выражен. Характерная чер­та этой группы лесов - хорошо развитый моховой покров, преимущественно из плевроциума Шребера.

Ольховниково-кусчарничково-зеленомошные леса развиты на плоских водораздельных трапповых возвышенностях и в верхней части их склонов. На вершинах до 400-500 мн. у. м. эти леса образуют пояс. Древесный ярус - березово-лиственничный. березово-лиственнично-сосновый. Иногда значитель­ную примесь дает осина, встречаются кедр и ель. В кустарничковом ярусе абсолютно доминирует брусника, проективное покрытие ее достигает 40-70 %. Из травянистых растении наря­ду с обычными для светлохвойных лесов видами, такими, как ов­сяница аировидная, молочай двуцветный, клопогон вонючий, княжик сибирский, встречаются элементы таежного мелкотравья: майник двулистный, ортиля тупая, линнея северная. Сплошной моховой покров почти в равном соотношении об­разуют плевроциум Шребера и гилокомий блестящий.

Лиственничные леса со значительной долей в древостое и подросте ели и кедра представлены елово-лиственничными, кедрово-елово-лиственничными. березово-елово-лиственнично-зеленомошными лесами. В древостое этих лесов, как и их производных, участвует береза плосколистная. В под­леске обычен ольховник (от 1 до 30 % покрытия), единично встречается рябина. Типичные представители травяного яру­са - майник двулистный, мителла голая, седмичник евро­пейский, ортилия тупая, плаун сплюснутый, гудайера ползу­чая, линнея северная, из кустарничков обильна брусника. В моховом покрове характерно сочетание плевроциума Шребе­ра и гилокомия блестящего или преобладание последнего.

Редко, небольшими массивами, в районе встречаются темнохвойные леса: березово-елово-кедровые и елово-кедровые мелкотравно-зеленомошные. Участки таких лесов сохрани­лись в центре района Тунгусской катастрофы - у подножия горы Вюльфинг. Кустарничковый ярус развит слабо, образо­ван брусникой (5%), рассеянно растут можжевельник, ши­повник иглистый, жимолость Палласа. В редком травяном покрове встречаются фиалка одноцветковая. хвощ лесной, вейник притуплённый, плаун годичный, бровник одноклубневый и др. Моховой покров образован гилокомием блестящим.

Особую группу образуют прирусловые елово-лиственнич­ные бруснично-зеленомошные леса. Они развиты повсемес­тно в виде узких полос шириной 5-20 мпо прирусловым ва­лам рек. Древостой этих лесов двухъярусный. Первый ярус образован редкими высокоствольными лиственницами, вто­рой - еловый, довольно густой, с незначительной примесью кедра и лиственницы. Подрост кедрово-еловый. Кустарнич­ковый ярус многовидовой, состоит из обычных лесных видов: голубики, можжевельника, ивы Сапожникова, таволги средней. Кроме того, появляются смородина щетинистая, бе­реза низкая, курильский чай. Абсолютный доминант - брус­ника, покрытие которой достигает 50-60 %. Своеобразен ви­довой состав редкого травяного яруса прирусловых лесов. Чаще других встречаются валериана лекарственная, крестов­ник дубравный, копеечник арктический, астрагал Шумило­вой, вейник Лангедорфа. пырейник якутский, недоспелка ко­пьевидная и др. Характерно обогащение травостоя луговыми видами, такими как лисохвост луговой, кровохлёбка лекарственная. боршевик рассеченный. В сплошном моховом по­крове доминирует гилокомий блестящий, реже ритидиадельфус трехгранный. Вторичный вариант светлохвойных лесов и суборей - мелколиственные березовые и осиновые леса с большим или меньшим участием лиственницы или сосны.

Остальные типы древесной и кустарниковой растительно­сти заболочены и составляют естественный переход к торфя­ным болотам. Наиболее распространены лиственничные и елово-лиственничные редколесья. Они занимают 10 % площади и приурочены к долинам рек, нижним частям склонов и глубоким логам.

Другую группу заболоченных типов растительности со­ставляют заболоченные березовые леса и мелколесья из бере­зы саянской и пушистой. Выделено три группы таких типов лесов: кустарничково-осоково-политриховые, кустарничково-моховые и кустарничково-ерниково-осоково-вейниковые.

К заболоченным типам растительности относятся кустар­никовые заросли из березы низной и березки карликовой - ерники. Они являются одним из характерных и своеобраз­ных элементов растительного покрова района, хотя и зани­мают всего 5-7% плошади. Ерниковые заросли приурочены к долинам мелких речек и ручьёв, подстилаемых мерзлыми грунтами.

Лиственничные и елово-лиственничные буромошные и осоково-буромошные ерники развиты по днищам долин рек и крупных ручьев. Они характеризуются хорошо выражен­ным древесным ярусом из лиственницы и ели. Древостой уг­нетен, не сомкнут, со слабо развитыми фаутными кронами. Лиственницы достигают 3-4 мвысоты, единичные экземпляры до 8-10 м, ель - не более 1,5-2 м. Основу фитоценозов об­разует береза низкая высотой до1,5 м.

Травяно-буромошные ерники развиваются на относитель­но более дренированных пологих склонах долин ручьев, по плоским древним ложбинам е временными водостоками. Фло­ристически данная группа типов ерников близка к предыду­щей, но отличается отсутствием древесного яруса и относи­тельно богатым и разнообразным травяным покровом. Об­щее проективное покрытие трав иногда достигает 10-15%. Эти ерники развиваются в верховьях лощин, вокруг верхо­вых торфяников и имеют более мезотрофпый облик, чем пре­дыдущие группы. Карликовая береэка образует густые зарос­ли высотой 0,8-1,0 мс проективным покрытием до 70%.

Наиболее типичны мелкобугристые мерзлые торфяники, развивающиеся у основания склонов рек и ручьев, и крупно- и плоскобугристо-топяные комплексы, занимающие круп­ные депрессии рельефа на склонах долин, террасах рек и во­дораздельных плато. Строение и растительный покров такого типа болот описаны в литературе (Львов, Бляхарчук, 1983; Львов, Иванова, 1963, Львов и др., 1963; Шумилова. 1931). Широко распространены также мелкозалежные торфяники верхового типа, покрывающие ровным плащём обширные плоские участки долин и заползающие по типу «висящих болот» на их склоны. Встречаются также эвтрофные и мезоэвтофные грядово-мочажинные комплексы и плоские эвтрофные гипновые топяные болота.

Наряду с элементарными болотными массивами широко распространены и крупные, сложной конфигурации болот­ные системы. Огромное значение в истории формирования и современном развитии болот района имели и имеют процес­сы мерзлотного пучения и термокарста. Обобщая все разно­образие типов болотных местообитании, можно разделить их на 4 группы, которым соответствуют и определенные группы типов болотных фитоценозов: плоские мерзлые болота, мер­злые выпуклые поверхности бугров и торфяников, вторич­ные термокарстовые просадки на их поверхности и первично талые, не подвергавшиеся мерзлотному пучению участки болот.

Кустарничково-сфагновая лишайниковая группа болот­ных фитоценозов развита на буграх крупно- и плоскобугристых болот и на выпуклых мелкобугристых торфяниках. От­дельные типы представляют собой разные стадии деградации кустарничково-сфагновых сообществ. Для всех фитоценозов этой группы характерно преобладание лишайников над мха­ми. На плоских буграх и слабо выпуклых торфяниках покры­тие лишайников составляет от 30 до 60%, а покрытие мха сфагнума бурого - 20-50%; на буграх крупнобугристых болот соответственно 60-80% и 10-25%. Постоянные обязательные элементы мохового покрова - сфагнум волосолистный и политрихум близкий (кукушкин лен). На участках с разрушен­ным сфагновым покровом поселяются цератоаон пурпурный и печеночные мхи. Кустарничковый покров из багульника и карликовой березки обычно хорошо развит. В качестве доми­нанта могут выступать оба кустарничка. Общее проективное покрытие их в разных типах фитоценозов колеблется от 30-45% до 70-80%. В значительном обилии встречаются морош­ка, клюква мелкоплодная, единично подбел многолистный (андромеда), брусника, кассандра, голубика. Травянистые растения практически отсутствуют.

Крайние формы деградации кустарничково-сфагновых сообществ - лишайниковые фитоценозы на локальных куполообразных поднятиях бугров и березово-вейниковые сооб­щества в плоских термокарстовых понижениях. Те и другие за­нимают незначительные площади на бугристых торфяниках.

Пушицево-сфагновые и осоково-пушицево-сфагновые мезотрофные и мезоолиготрофные топяные фитоценозы разви­ваются в ерсеях (талых термокарстовых мочажинах) бугрис­тых болот. В молодых округлой формы мочажинах моховую сплавину образует, как правило, чистая дернина сфагнума берегового, по поверхности которой часто разрастается клюк­ва болотная. Травяной покров может отсутствовать или пред­ставлен пушицей короткотычинковой и осокой вздутой. Оби­лие их колеблется. Реже встречаются сфагново-гипновые сообщества из варнсторфии бесколечковой, сфагнума гладкого, каллиергона соломенного. Широко распространены топяные фитоценозы с преобладанием сфагнума балтийского. При этом по периферии ерсея разрастается смешанная дернина из сфагнумов извилистого и гладкого. Из травянистых расте­ний обычны пушица рыжеватая, осока топяная, реже пушица короткотычинковая и шейхцерия болотная.

Осоково-болотнотравно-гипновая группа объединяет эвтрофные и мезоэвтрофные типы фитоценозов, которые формируются в мочажинах грядово-мочажинных комплексов, в обводнённых «языках» и периферийных топях плоских болот, а также на первично талых участках крупнобугристых торфяников. Наиболее распространены следующие типы: вильчато-осоково-гипновые, вахтово-хвощово-гипновые, топяно-осоково- и кустрниниково-гипновые. Характерная черта фитоценозов этой группы – развитие сплошного монодоминантного гипнового покрова из разных видов рода варнсторфия (дрепанокдалус). Доминантами травяного покрова выступают вахта трехлистная, хвощ речной, осоки струнокоренная. двутычинковая и топяная. В небольшом обилии встречаются карликовые ивы - черничная и Коха, а также травянистые растения: триостренник болотный, росянка английская, подмаренники топяной, Брангедея и болотный, звездчатка толстолистная и др.

Менее 1% плошади района приходится на луга, петрофитные группировки, водные и прибрежно-водные сообщества. Растительные группировки каменистых и щебнистых место­обитаний чрезвычайно разнообразны. Их можно объединить в три группы: кустарничковые и камнеломково-кустарничковые сообщества сухих щебнистых вершин трапповых гор, кустарничковые заросли курумников и несомкнутые травя­нистые группировки скалистых выходов.

В первой группе наиболее типичны травянисто-шиповниково-спирейные и шиповниково-спирейно-камнеломковые сообщества, в которых доминируют таволга средняя (10-30%),шиповник иглистый (1-5%) и камнеломка гребенчото-реснитчатая. Проективное покрытие камнеломки может дос­тигать 5-10%, На некоторых вершинах встречается брусника высотой 2-3 см. Из травянистых растении встречаются: коло­кольчик круглолистный, резуха стреловидная, фиалка горная, смолёвка ползучая, осока сабинская, скерда кровельная, мятлик луговой, а также лук линейный, астра альпийская. Моховой покров слабо выражен, здесь удерживаются наибо­лее ксерофитные виды: цератодон пурпурный, политрихум волосконосный, реже политрихум можжевеловый и политрихаструм альпийский. Они покрывают не более 3-5% по­верхности. Из лишайников преобладают накипные формы.

Кустарниковые заросли курумников образованы смороди­ной черной, бузиной сибирской, малиной сахалинской, кизильником черноплодным. Роль травянистых растений незначительна.

Несомкнутые травянистые группировки трапповых вы­ходов обладают специфическим флористическим составом. Здесь выявлены трищетинник колосистый, вероника седая, родиола розовая, камнеломка поникшая, фиалка ползучая, астра сибирская, осока средняя, папоротники щитовник пахучий, пузырник ломкий, вудсии эльбская, кочедыжник сибирский. Встречаются растения и более широкой экологи­ческой амплитуды - голокучник Роберта, камнеломка гребенчато-реснитчатая, смолевка ползучая, осока сабинская.

Первичные луга развиты вдоль русел крупных рек и еже­годно заливаются. Луговая пойма выражена у Чамбы и Подкаменной Тунгуски и практически отсутствует у мелких рек. Преобладают разнотравно-злаковые, лисохвосто-пырейно-разнотравные и вейниково-разнотравные луга. Основу лугов из злаков составляют лисохвост луговой, пырей ползучий и пырейник якутский, вейник Лангсдорфа, из многочисленно­го разнотравья обычны крестовник эруколлистный, недоспелка копьевидная, лилия пенсильванская, ветреница лесная, чемерица Лобеля, хвощ полевой, серпуха венценосная. Ха­рактерная особенность луговой флоры - обогащение ее мно­гими относительно редкими для района видами: это тимьян Ревердатто, астра альпийская, солонечник крупнозонтич­ный, астрагал Шумиловой.

Вдоль русел небольших рек луговые группировки встреча­ются фрагментами, а в излучинах развиваются кустарнико­вые и кустарниково-осоковые заросли прибрежно-водной растительности. Из кустарников наиболее обычны ива корзиночная и таволга иволистная. В зарослях кустарничков встре­чаются жерушник болотный, мята полевая, водяная звездоч­ка гермафродитная и некоторые другие. Вдоль берегов узкие полосы образуют осоки острая, водяная и береговая.

По перекатам и шиверам разрастается калужница болот­ная. По дну рек на валунах обильно растут мхи: фонтиналис противопожарный, лептодикциум прибрежный, а также - ежеголовники маленький, всплывающий и северный, стрелолист плавающий, рдесты пронзёнолистный и блестящий, лютик Гмелина и др.

Животный мир

Фауна заповедника не особенно разнообразна и, в основном представлена широко распространенными таёжными видами, типичными для подзоны средней тайги Центральной Сибири.

Данные о фауне беспозвоночных пока слишком фрагмен­тарны и в настоящем очерке не рассматриваются.

Из крутлоротых и заповеднике встречается сибирская минога.

Рыбы. По предварительным данным, в заповеднике и прилежащей части Подкаменной Тунгуски встречается более 30 видов рыб, относящихся к 12 семействам. Основу же ихтио­фауны составляет немногим больше десятка видов: ленок, тугун, хариус, щука, плотва, елец. язь. гольян озерный, карась серебряный, налим, окунь, ерш.

Из осетровых рыб в Подкаменной Тунгуске единично мо­гут встречаться заходящий туда сибирский осетр и - значительно чаше - стерлядь.

Из лососевых прежде в водоемах заповедника и его окрестностей был относительно обычен таймень. Теперь, в результате интенсивного вылова и загрязнения водоемов отходами геолого-разведочных работ, к моменту организации заповедника таймень был практически истреблен, и пройдет много лет, прежде чем его численность восстановится. Дру­гой представитель лососевых - ленок - сохранился.

Из сиговых рыб в бассейне Подкаменной Тунгуски образует локальные стада тугун - как в самой реке, так и в ее притоках (до IV порядка). Ихтиологи предполагают, что в прилежащую к заповеднику часть Подкаменной Тунгуски могут случайно заходить из Енисея сиг, чир, пелядь, ряпушка, омуль, муксун, валёк

В речках заповедника обычен сибирский хариус.

Из семейства щуковых широко распространена щука – основной хищник водоёмов Центральной Сибири.

Из семейства карповых почти во всех слабопроточных и стоячих водоемах встречается плотва. Широко распространены также сибирский елец, гольяны обыкновенный и озёрный, сибирский пескарь. Встречается также язь. В поймен­ных озерах реки Чамбы многочислен серебряный карась: здесь же пытались акклиматизировать карпа.

Из других видов широко распространены окунь и ерш обык­новенный. Нередки голец сибирский, шиповка обыкновен­ная и налим. Встречается девятииглая колюшка. Бычки пред­ставлены тремя видами: подкаменщиками сибирским и пестроногим и каменной широколобкой. Из заносных видов нуж­но отметить головешку-ротана.

Земноводные и пресмыкающиеся. В заповеднике встречают­ся два вида земноводных и два вида пресмыкающихся.    Воз­можно, в будущем этот список будет несколько расширен.

Из земноводных в заповеднике встречаются сибирский углозуб и остромордая лягушка, находящаяся здесь у восточного края своего ареала. По всей видимости, через заповедник проходит меридиональная граница ареалов двух викарирующих видов амфибий - остромордой и амурской лягушек. В1958 г., начиная с июня, сибирские углозубы постоянно попадались на Чамбе.

Из пресмыкающихся в заповеднике широко распространена живородящая ящерица, а также обыкновенная гадюка, которая находится здесь около северной границы ареала, но заповеднике вполне обычна, особенно в каменистых местах. Гадюк много по Чамбе в известняках, здесь в каменных щелях известны их зимовки. На Чуне гадюки тоже обычны. В1985 г. у зоолога О.А.Черникова на Чуне от укуса гадюки погибла собака.

Птицы. В целом территория заповедника изучена в орнитологическом отношении  недостаточно.

В настоящее время для территории отмечено 145 видов птиц. В целом это типичная, слегка обедненная таежная авифауна; относительно много водно-болотных видов птиц.

Из гагар обычна (во время весеннего пролета на Подка­менной Тунгуске многочисленна) повсеместно гнездящаяся чернозобая гагара. Краснозобая гагара редка на пролете, возможно, единично гнездится.

Из голенастых известны неоднократные весенние залёты большой выпи и чёрного аиста.

Из 18 видов водоплавающих птиц основу по численности составляют хохлатая чернеть, гоголь и крохали - большой и длинноносый. Речные утки относительно немногочисленны, представлены всеми основными видами, встречающимися в Сибири: здесь гнездятся кряква, шилохвость, свиязь, свистунок, изредка чнрок-трескунок и широконоска (в гнездовании последней есть сомнения). Очень интересно положение с клоктуном.  В1958 г. в конце мая в низовьях реки Чамба и на Подкаменной Тунгуске клоктун, прилетаю­щий в числе последних уток, в пролетных стаях нередко превышал по численности шилохвость, крякву и гоголя. Как известно, к 1970-м годам его численность на западной окраине ареала в Центральной Сибири резко упала. В бассейне Чуни он на пролете отмечен не был. По-видимому, примерно в районе заповедника проходит тоже почти не исследованная западная граница гнездования другой интересной и редкой восточносибирской утки - касатки. В1958 г. бассейн Чамбы был наиболее западным местом встреч касатки.

К редким гнездяшимся птицам следует отнести таежного гуменника и лебедя-кликуна. Редки также синьга, горбоносый турпан, луток.

Среди хишных птиц характерные таежные виды. Тетере­вятник и перепелятник гнездятся в бассейне Чамбы и отмечены в верховьях Чуни. Редкие виды, внесенные в Красную книгу России. - скопа, орлан-белохвост, беркут и сапсан - в 1958 г. изредка гнездились в бассейне Чамбы. Для бассейна Чуни в 1980 гг. отмечены лишь гнездования орлана и беркута и кочёвки сапсана.

Черный коршун обычен и гнездится вдоль долины Подкаменной Тунгуски. В бассейне Чуни он изредка встречается, но гнездование не установлено. Также по долине Подкамен­ной Тунгуски, в том числе и в низовьях Чамбы, встречались характерные для южных районов Центральной Сибири мелкие соколы (чеглок, дербник. кобчик, обыкновенная пус­тельга), из которых первые два вида гнездились, а последние два находились близ северной границы своего ареала: возможность их гнездования сомнительна. Те же 4 вида отмечены и для верховьев Чуни, где гнездование доказано О.А. Черниковым и А.В, Ладыгиным для дербника и чеглока. Обыкно­венный канюк, также более свойственный югу Центральной Сибири, отмечался весной в бассейне Чамбы и на Чуне: ха­рактер пребывания не установлен. На Чамбе постоянно (не только на пролете) отмечался зимняк; возможно гнездование.

Из куриных птиц по верховым болотам изредка гнездится белая куропатка. Рябчик - широко распро­страненный обычный, в некоторые годы многочисленный пил. Тетерев также обычен на гнездовье по верховьям речек. Так, в 1958 г. в верховьях Чамбы были нередки тока с 20 токовавшими птицами.

В пределах заповедника встречаются и обыкновенный, и каменный глухари. На юге, на Подкаменной Тунгуске и в Чамбы, гнездится обыкновенный глухарь, хотя из­вестны встречи и каменного глухаря. В верховьях Чуни преобладает каменный глухарь, но уже в ее среднем течении по­является все больше обыкновенных глухарей (и районе пос. Стрелка-Чуня их соотношение в1958 г. было примерно 1:1). В1985 г. в верховьях Чуни в темнохвойной тайге в гнездовое время преобладал обыкновенный глухарь: по-видимому ка­менного глухаря здесь было мало из-за несвойственного ему местообитания. В бассейне Чуни находится большая зона гибридных птиц.

Из журавлеобразных гнездование серого журавля отмече­но в низовьях Чамбы. По данным опроса известны единичные залёты лысух.

Среди куликов для территории заповедника известна боль­шая группа северных видов, встречающихся только на проле­те: азиатская бурокрылая ржанка, галстучник, турухтан, бе­лохвостый песочник, сибирский пепельный улит, средний кроншнеп (возможно, изредка гнездится), малый веретен­ник. Из местных гнездящихся видов наиболее часто встреча­ются черныш, фифи, большой улит, перевозчик, обыкновен­ный бекас. Более редок азиатский бекас, еще реже встречает­ся вальдшнеп. Интересно гнездование здесь большого крон­шнепа, что доказано для верховьев Чуни и предполагается для бассейна Чамбы.

Из чайковых птиц, как и всюду в таежной зоне Централь­ной Сибири, наиболее обычны на гнездовье сизая чайка и реч­ная крачка. Редка, но отмечена и для Чамбы, и для Чуни озер­ная чайка. Серебристая чайка встречена на Чамбе на пролете.

Чрезвычайно интересен залет на Подкаменную Тунгуску близ устья Чамбы саджи, отмеченный 7 июня I958 г. Добытый экземпляр хранится в Зоологическом музее МГУ.

Оба вида кукушек (обыкновенная и глухая) обычны: первая преобладает в долинах рек, вторая - в высокоствольной тайге.

Довольно разнообразно представлены совы. В1985 г. в верховьях Чуни найдены на гнездовье бородатая неясыть и ястребиная сова, встречен филин. На Чамбе гнездилась бо­лотная сова, встречавшаяся и на Чуне: встречен также мохноногий сыч. По данным опроса зимой нередки белые совы.

Там, где есть подходящие скалы, изредка встречаются ко­лонии белопоясных стрижей.

Из дятловых наиболее распространен трехпалый дятел, характерный для лиственничных лесов. Редко, но постоянно встречается желна. По долинам рек и осветленным участкам тайги обычен большой пестрый дятел: на Чуне в1985 г. отме­чено и гнездование малого пестрого дятла. И на Чамбе, и на Чуне встречалась изредка вертишейка, но характер ее пребывания неясен.

Фауна воробьиных птиц типична для тайги Центральной Сибири, но имеется здесь ряд восточных элементов.

Из ласточек местами обычна береговушка; изредка гнез­дится воронок. В 1980 г. на Чуне отмечен залет деревенской ласточки. Из жаворонков на пролете обычен рюм, а на поля­не близ устья Чамбы в 1958 г. с 26 апреля по 16 мая были встречены несколько стаек полевых жаворонков.

Из семейства трясогузковых в заповеднике отмечены 3 вида коньков и 4 вида трясогузок. Пятнистый и лесной коньки - многочисленные виды тайги, в основном светлохвойной. В устье Чамбы в июне1958 г. был добыт самец степного конька с развитыми семенниками. Из трясогузок наиболее распространены горная и белая; желтая встречается гораздо реже, желтоголовая - еше реже.

И в бассейне Чуни, и на Чамбе на осветленных участках гнездится жулан.

Из врановых повсеместно в тайге встречаются кедровка и кукша. Сорока на территории заповедника редка, так же, как и черная ворона: здесь оба вида изредка гнездятся по берегам рек. Ворон гнездится в тайге, но на глаза попадается в основ­ном зимой. Весной1958 г, на берегу Подкаменной Тунгуски в устье Чамбы несколько раз встречались одиночные галки.

Свиристель широко распространён и обычен в заповедни­ке в лиственнично-еловых лесах, сосновых борах и на зарастающих гарях.

Среди 10 представителей семейства славковых в заповед­нике отмечены два вида сверчков: певчий - на юге, в бассейне Чамбы, а пятнистый - и на юге, и на севере заповедника, в бассейне Чуни. Единственный представитель собственно славок - славка-завирушка многочисленна в пойменных ме­стообитаниях и разных видах светлохвойной тайги. Из 6 ви­дов пеночек зарничка многочисленна всюду в светлохвойной тайге, становясь абсолютным доминантом в лиственничных и лиственнично-сосновых лесах. В чистых листвягax доми­нирует и таловка. Теньковка встречается несколько реже - и в светлохвойной тайге, и на припойменных участках. Все эти виды вместе с зеленой пеночкой многочисленны на старых и в меньшей степени на средневозрастных гарях. Несколько реже встречаете весничка. Бурая пеночка, которая находится здесь у северных пределов своего ареала, гнездится в припойменных ивняках и на юге, и на севере заповедника. Так­же в припойменных зарослях на Чуне в1985 г. было обнару­жено гнездование толстоклювой камышевки — самая север­ная находка вила в пределах Центральной Сибири, а возмож­но, и всего ареала.

В заповеднике отмечено 4 вида мухоловок. Малая мухо­ловка встречалась и на юге, и на севере заповедника. В1985 г. в верховьях Чуни она была многочисленна в темнохвойной тайге и сосняках и очень многочисленна на зарастающих ста­рых гарях. Серая мухоловка, находящаяся здесь у северного предела ареала, встречена и на юге, и на севере заповедника, но гнездование ее не доказано. Спорадично встречающаяся сибирская мухоловка гнездится и в бассейне Чамбы, и в сред­нем течении Чуни, недалеко от границ заповедника. Ширококлювая мухоловка - редкий восточносибирский вид, нахо­дящийся здесь на северном пределе распространения.

Гнездование черноголового чекана отмечено в1958 г. у заимки Чамба на юге заповедника. Обыкновенная каменка встречается и на Подкаменной Тунгуске у Чамбы, и на сред­невозрастных гарях в верховьях Чуни. Обыкновенная горих­востка - редкая птица района заповедника: встречается в ос­ветленных сосновых лесах, по краям современных и брошен­ных поселков в устье Чамбы и в верховьях Чуни. Соловей-красношейка - обычный, местами многочисленный вид при­пойменных зарослей и зарастающих гарей. Варакушка обычна, местами многочисленна в лиственничных лесах, синехвостка - на редких в заповеднике участках тсмнохвойной тайги и в лесах по берегам рек.

Из 7 видов дроздов дрозд Науманна широко распростра­нен, нередко и многочислен во многих типах светлохвойной тайги и на зарастающих гарях. Певчий дрозд особенно мно­гочислен в сосняках и лесах с примесью сосны. Достаточно широко распространены также белобровик и рябинник. В смешанном лесу в низовьях Чамбы в 1958 г. был обычен краснозобый дрозд. Оливковый дрозд, населяющий в основном смешанную приречную тайгу, найден в 195S г. и на Чамбе, и в бассейне Чуни. Интересно гнездование в среднем течении Чуни дерябы, доказанное в1958 г.; этот вид находится здесь близко к северо-восточному пределу своего ареала.

Синицы в заповеднике представлены буроголовой гаич­кой (она здесь обычна или многочисленна) и гораздо более редкой московкой, встречающейся в основном в темнохвойной тайге. Всюду обычен поползень.

Воробьи домовый и полевой встречаются во всех жилых посёлках в районе заповедника. В1958 г. в нежилом посёлке Чамба весной держались оба вида: затем полевые воробьи улетели, а пара домовых загнездилась.

Из семейства вьюрковых вьюрок многочислен во многих типах светлохвойной тайги, особенно с примесью сосны, и на старых гарях. В лиственничниках многочисленна, а в лиственничниках с примесью ели очень многочисленна чечётка. На редких в заповеднике пятнах приречных лугов с кус­тарниками и по краю приречных березняков в число доминантов выходит обыкновенная чечевица. В1958 г. весной в устье Чамбы была встречена сибирская чечевица; летом того же года в среднем течении Чуни недалеко от границ заповед­ника этот вил был найден на гнездовье.

Щур изредка встречается в заповеднике осенью и зимой на кочевках. Клест-еловик в светлохвойной тайге, которая преобладает в заповеднике, редок. Так, и в 1958, и в 1985 гг. он вообще не был встречен ни в бассейне Чамбы, ни в верхо­вьях Чуни, в то время как белокрылый клест, питающийся семенами лиственницы, был всюду многочислен. Снегирь гнездится на немногочисленных в заповеднике участках смешанной тайги; кочующие выводки появляются во второй половине июля.

Из 9 видов овсянок овсянка-крошка - в темнохвойной тайге и в лиственнично-еловых лесах - первый по значению доминант (часто вместе с овсянкой-ремезом): овсянка-крош­ка также очень многочисленна на старых и средневозрастных гарях, где к ней близка по численности овсянка-ремез. В приречных березняках и пойме доминирует дубровник. Спо­радично в светлохвойной тайге встречается белошапочная овсянка, достигая значительной численности; в1958 г. она была отмечена и в бассейне Чамбы, и в среднем тече­нии Чуни. Тростниковая овсянка встречается только на пролёте, хотя места гнездования могут располагаться лишь немного севернее; 4 июня 1958 г. самец этого вида с крупными семенниками был добыт в устье Чамбы. Желтобровая овсян­ка - центральносибирский вид с недостаточно выясненным ареалом. В1985 г. в верховьях Чуни желтобровая овсянка была многочисленна в лиственничных и лиственнично-сосновых лесах и на средневозрастных гарях. Седоголовая и рыжая овсянки - восточносибирские относительно немногочисленные виды с недостаточно изученной цкнтральносибирской частью ареала. Седоголовая овсянка неоднократно встречалась в 1985 г. в зарослях ивы и черемухи в устье Чам­бы, где отмечено гнездование. Рыжая овсянка встречена в 1985 г. в верховьях Чуни, где она была многочисленна в течение всего лета в лиственнично-сосновых лесах и изредка встречалась на старых гарях во второй половине лета. Обык­новенная овсянка - вид европейского происхождения, по­степенно заселяющий в Центральной Сибири разреженные лиственные заросли, луга и вырубки у поселков. Отмечена на в устье Чамбы и в среднем течении Чуни.

Два последних представителя семейства овсянковых, отмеченные для территории заповедника на пролете - жители Заполярья: лапландский подорожник и пуночка встре­чены в апреле-мае1958 г. в устье Чамбы.

Млекопитающие. Фауна млекопитающих заповедника пред­ставляет собой слегка обедненный вариант типичной сибир­ской таежной фауны.

Насекомоядные заповедника, так же как и остальные мелкие млекопитающие, почти не исследованы. В1958 г. в бассейне Чамбы найдены 5 видов землероек: обыкновенная, сред­няя, малая и крошечная бурозубки и кутора. Был отмечен также алтайский крот.

Из летучих мышей наиболее вероятно присутствие в запо­веднике северного кожанка и, возможно, усатой ночницы.

Из отряда хищных для территории заповедника наиболее характерны соболь, бурый медведь, росомаха. Немногочис­лен волк. По долинам более крупных рек встречается лиси­ца. Горностай немногочислен, ласка редка. Для заповедни­ка известны также по одной встрече следов выдры (на реке Хушме в феврале1996 г.) и американской норки (в устье ре­ки Укакиткон в ноябре1997 г.).

В заповеднике встречаются 3 вида копытных: лось относительно обычен, дикий северный олень таёжного подвида

более редок, кабарга очень редко встречается в южной части заповедника.

Из зайцеобразных в некоторые годы обычен заяц-беляк. На каменистых участках обычна северная пищуха.

Из отряда грызунов наиболее характерны и обычны, мес­тами многочисленны, белка и бурундук. Изредка встречается летяга. Мышевидные грызуны также представляют собой ти­пичный набор сибирских таежных видов: в лесных местооби­таниях - красно-серая и красная полевки, на увлажненных участках - полевки экономка и темная, в водоемах - водяная полевка, местами ондатра. Сборы мышевидных грызунов1958 г. из бассейна Чамбы переданы в Зоологический музей МГУ.

Современное состояние экосистем

В результате падения метеорита в 1908 г. тайга на площади более 2000 кв. км была повалена и сожжена. С тех пор про­шло почти 100 лет. Тайга восстановилась: и районе катастрофы отмечены повышенные темпы роста древесной растительности. О последствиях космической катастрофы уже было подробно сказано в данном очерке,

В настоящее время экосистемы заповедника находятся вне современных антропогенных воздействий, и состояние их удовлетворительно.

Научные исследования

Довоенная история экспедиций на Подкаменную Тунгуску подробно описана многими авторами (Кринов, 1949; Евгеньев и Кузнецова, 1956; Вронский. 1968, 1977, 1984; Кандыба, 1998; Бронштэн, 2000). Хотя работы Л.Д.Кулика не принесли разгадки тайны, собранные им материалы дали основание для важнейшего вывода: Тунгусская катастрофа является событи­ем уникальным, резко выделяющимся среди других метеорит­ных падений и своими масштабами, и сложностью сценария. К сожалению, в1941 г., с началом Великой Отечественной войны, работы были прерваны. Л.А.Кулик ушел добровольцем на фронт и погиб под Москвой в начале1942 г. В экспедици­онных работах наступил почти 20-летний перерыв.

Возобновлены они были Академией наук СССР в1958 г. (руководитель - К.П.Флоренский). В дальнейшем, с 1959 г., проводились параллельно еще двумя научными коллективами Комплексной самодеятельной экспедицией (КСЭ) Томского государственного университета (руково­дитель - Г.Ф.Плеханов) и группой геофизика А.В.Золотова (г. Калинин). С той поры район Тунгусской катастрофы на протяжении более чем 40 лет подвергается комплексному изучению, целью которого является, во-первых, установле­ние природы взорвавшегося космического объекта и, во-вто­рых, анализ экологических последствий этого грандиозного явления. С 1964 г. основную роль в этих исследованиях игра­ют КСЭ и созданная на ее основе Комиссия по метеоритам и космической пыли Сибирского отделения АН СССР/РАН.

Кроме Л.А.Кулика, К.П.Флоренского, Г.Ф.Плеханова и А.В.Золотова, в районе паления Тунгусского метеорита в составе научных экспедиций работали и многие другие видные ученые и общественные деятели: Кринов. П.Н. Палей, Н.И. Пьявченко, И.П. Курбатский. В.П. Коробейников, дваж­ды Герой Советского Союза космонавт Г.М. Гречко, извест­ный правозащитник К.А. Любарский, крупный сибирский ЭКОЛОГ и болотовед Ю.А. Львов и др.

В конце 20-х годов по инициативе и под руководством Л.А. Кулика был построен комплекс строений в междуречье Хушмы и Кимчу («Заимка Кулика»), служащий до настояще­го времени базой проведения полевых экспедиционных ра­бот. В 1985 г. решением Красноярского крайисполкома за­имка Кулика объявлена историческим памятником краевого значения. В настоящее время этот комплекс включает в себя 4 объекта; собственно избы Кулика на южном склоне г. Стойкович и так называемая «Пристань» - постройки на левом берегу Хушмы в 7 км к югу от Заимки Кулика.

В результате комплексного исследования района паде­ния Тунгусского метеорита подучены уникальные материалы, подтверждающие идею академика В.И.Вернадского об актив­ном влиянии космических факторов биосферы. Хотя природа Тунгусского метеорита окончательно не установлена (многие исследователи считают, что это было ядро небольшой кометы), получены интереснейшие данные об изменениях элементарного и изотопного состава высших и низших растений в районе катастрофы, о динами­ке процессов восстановления нарушенных биоценозов, о возможных генетических последствиях Тунгусского взрыва. Вы­явлен ряд долговременных биологических эффектов, тре­бующих длительного мониторинга состояния биоты района катастрофы в сопоставлении с окружающими контрольными территориями.

Район Тунгусской катастрофы является природоведчес­ким полигоном, эталоном северной полосы лесной зоны Средней Сибири. По случайному стечению обстоятельств, эпицентр Тунгусского взрыва совпал с центром древнего вул­канического кратера, области повала и ожога леса - с участ­ками разновозрастных лесных пожаров, а центральная часть района катастрофы xapактеризуется исключительно мощным развитием термокарста, имитирующего метеоритные крате­ры. Все это потребовало детального исследования природно­го фона района с позиций различных естественнонаучных дисциплин. Можно полагать, что ни один район на севере Средней Сибири не был объектом столь пристального (хотя и несколько одностороннего) внимания специалистов в раз­личных областях естествознания, как район падения Тунгус­ского метеорита. К настоящему времени он исследован гео­логами-палеовулканологами, детально описано состояние его лесов и болот, выявлены многие биологические особенно­сти его флоры и фауны (Бережной, Драпкина, I964; Львов и др., 1963; Некрасов, Емельянов, 1967; Шумилова, 1931, 1963 и др.).

В 1958 г. на Подкаменной Тунгуске с ранней весны до осени работала зоогеографическая экспедиция Института географии АН СССР поя руководством Е.Е.Сыроечковского. В экспедиции принимали участие зоолог Зоологического му­зея МГУ О.Л.Россолимо, препараторы В.П.Радин и С.А.Пу­гачев. Экспедиция обследовала все течение Подкаменной Тунгуски от верховьев реки (порог Орон) до ее впадения в Енисей. Наиболее обстоятельно были изучены участки ниже пос. Ванавара, весь бассейн притока Подкаменной Тунгуски реки Чамбы, верховья которой находятся в районе падения метеорита, а также нижнее и среднее течение реки Чуни.

Орнитологические работы проводились также в северной части заповедника: в июне-июле1980 г. А.Е.Волковым, в мае-августе 1985 г. О.А.Черниковым и А.В.Ладыгиным, Большая часть собранных материалов не опубликована. Недавно нача­лась подготовка рукописи книги по птицам бассейна Подкаменной Тунгуски.

Территория заповедника может быть подразделена на две части. Первая, площадью примерно 215 тыс. га, подверглась в 1908 г. непосредственному воздействию факторов Тунгусского взрыва (ударная волна, излучение, связанный со взрывом лесной пожар). Эта территория является главным «полигоном» изучения экологических последствий падения Тунгусского метеорита.

Другая часть территории прямому воздействию взрыва не подвергалась и представляет научный интерес с двух точек зрения. Прежде всего, она является эталонным районом, в котором могут проводиться исследования природных комп­лексов, мониторинг глобальных техногенных загрязнений и процессов влияния на биосферу переноса вулканических, промышленных и других терригенных аэрозолей. Кроме то­го, являясь контрольной по отношению к первой, она слу­жит фоном для изучения экологических последствий Тунгусского взрыва.

Поскольку Тунгусское событие является ярким и, по счастью, вероятно, единственным и истории цивилизации случаем столкновения столь крупного космического тела с Землёй, очевидно, что его экологические последствия должны быть исследованы как можно более полно - тем более, что согласно уже имеющимся данным, они весьма масштабны и долговременны. Значение таких исследований для развития учения В,И. Вернадского о биосфере и ее космофизических связях очевидно.

Природные особенности территории заповедника открывают возможность для проведения комплексных исследовательских работ - как непосредственно связанных с экологическими последствиями Тунгусской катастрофы, так и имеющих общую природоведческую направленность. Исследования эти должны носить системный характер и проводиться на протяжении длительного времени. Реализация их позволит не только ответить на вопрос об экологических последствий столкновения Земли с малыми телами Солнечной системы, но и положит начало многолетнему мониторингу процессов, происходящих в биоценозе север­ной тайги, свободных от локальных воздействий антропоген­ных факторов.

Литература

Абаимов А.П., Коропачинский И.Ю. Лиственница Гмелина и Каяндера, Новосибирск. 1984.

Актуальные вопросы метеоритики в Сибири. Новосибирск. Наука, 1988.

Бережной В.В., Драпкина Г.И. Изучение аномального приро­ста леса в районе паления Тунгусского метеорита. //  Ме­теоритика. 1964. Вып. 24. с. 162-169. 

Березин A.M.. Григорьев Л.Л. О связи лесной растительности с рельефом и горными породами в бассейне среднего тече­нии р. Подкаменной Тунгуски. // Лесной журнал. Архан­гельск,1979 г. № 3.

Боровиков Г.А. Очерки растительности Восточного Заангарья. // Труды почвенно-ботанической экспедиции по исследованию колонизационных районов Азиатской Рос­сии. СПб.. 1912.

Боровиков Г.А. Очерки растительности Западного Заангарья. // Труды почвенно-ботанической экспедиции по исследованию колонизационных районов Азиатской Рос­сии. СПб., 1913.

Бронштэн В.Л. Тунгусский метеорит: история исследования. М.. 2000.

Взаимодействие метеоритного вещества с Землей. Новосибирск. Наука. 1980. е. 156-162.

Вронский Б.И. Тропой Kулика. М., Мысль. 1968. 254 с: 2-е изд., 1977. 222 с; 3-е изд.. 1984. 220 с.

Голенецкий С.П. и др. Биогеохимическое картирование райо­на Тунгусской катастрофы1908 г. // Следы космических воздействий на Землю. Новосибирск, Наука, 1990.

Голенецкий С.П., Степянок В.В., Конеников Е.М. Признаки космической аномалии и районе Тунгусской катастрофы1908 г.//Геохимия. № 11. 1977. с. 1635-1648.

Емельянов Ю.М., Некрасов В.И. Об аномальном росте дре­весной растительности в районе палении Тунгусского метеорита. // Доклады АН. т. 135. № 5, 1960, с. 1266-1219.

Журавлев В.К.. Зигель Ф.Ю. Тунгусское диво. Новосибирск. 1996. 465 с.

Золотов А.В. Тунгусская катастрофа 190S г. Минск. 1969.

Зоткин И.Т., Никулин М.А. Моделирование Тунгусского взры­ва. // Природа. № 6. 1966. с. 81-89.

Колесников Е.М., Шестаков Г.И. Изотопный состав свинца из торфов района Тунгусского взрыва1908 г. // Геохимия. № 8. 1979. с. 1202-1211.

Кринов Е.А. Тунгусский метеорит. М.. Наука. 1949.

Курбатскнй Н.П. О возникновении лесного пожара в районе падения Тунгусского метеорита // Метеоритика. Вып. 25. 1964, с. 163-175.

Кутафьев В.П. Лесорастительное районирование централь­ной части Средней Сибири. // Автореф. канд. дисс. Красноярск. 1971. 18 С.

Лапшина Е.Л. К экологической опенке растительного пок­рова Тунгусского биосферного заказника. // Следы космических воздействий на Землю, Новосибирск, Наука, 1990, с. 171-175.

Львов Ю.А. Структура ландшафтно-экологичеекпх работ в рай­оне Тунгусского метеоритного заказника. // Следы косми­ческих воздействий на Землю, Новосибирск. Наука, 1990.

Львов Ю.А., Бляхарчук М.А. Мерзлотный торфяник в центре области выпадения вещества Тунгусского метеорита.  // Метеоритные и метеорные исследования. Новосибирск. Наука. 1983. с. 84-99.

Львов Ю.А.. Васильев Н.В. О необходимости заповедывания района Тунгусской катастрофы1908 г. // Космическое  ве­щество и Земля. Новосибирск. Наука. 1986. с. 34-43.

Львов Ю.А., Иванова Г,М. Провальные термокарстовые деп­рессии на крупнобугристых торфяниках района  падения Тунгусского метеорита. // Проблема Тунгусского метео­рита. Томск. Изд-во Томского ун-та. 1963. с. 37-47.

Львов Ю.А., Лагутская Л.П., Иванова Г.М. Болота района па­ления Тунгусского метеорита. // Проблемы  Тунгусского метеорита». Томск. Издательство Томского университе­та. 1963. с. 34-47.

Львов Ю.А., Мульдияров Е.Я. Экологическая характеристика видов торфа. // Материалы VII Всесоюзного  совещания по болотоведению. Калининград, 1984.

Матвеев П.М. Использование огня при лесовосстановлении на гарях. // Лиственница и ее комплексная переработка.  Красноярск, 1987.

Матвеев П.М., Матвеев А.М. О лесовозобновлении листвен­ничных гарей на территории Эвенкийского  автономного округа. //Лиственница и ее комплексная переработка». Красноярск. 1987.

Милютин Л.И., Кутафьев В.П. О границе между ареалами ли­ственницы сибирской и даурской. // Известия СО АН  СССР. Серия биол.-мед.. № 10, Вып. 2, 1967.

Мульдияров Е.Я., Лапшина Е.Д. Датировка верхних слоев тор­фяной залежи, используемой для изучения  космических аэрозолей. // Метеоритные и метеорные исследования. Новосибирск. Наука. 1983. с. 75-84.

Мульдияров Е.Я.. Лапшина Е.Л. Эколого-фитоценотическая характеристика бриофлоры района падения  Тунгусского метеорита. // Следы космических воздействий на Землю. Новосибирск Наука, 1990, е. 133-140.

Некрасов В. Н., Емельянов Ю. Н. Особенности роста древесной растительности в районе падения Тунгусского метеорита. // Проблема Тунгусского метеорита. Томск. 1963.

Обручев С.В. Поездка па реку Подкаменную Тунгуску. Крас­ноярск. 1931, 34 с.

Пармузин Ю.П. Зона тайги. Красноярский край. Красноярск, 1962.

Плеханов Г.Ф. и др. Некоторые итоги изучения проблемы Тунгусского метеорита. // Геология и геофизика. № 1. 1963, с. 11-23.

Плеханов Г.Ф. Некоторые итоги работы Комплексной экс­педиции по изучению проблемы Тунгусского метеорита. // Метеоритика. Вып. 24, 1964. с. 170-176.

Положий А.В. Ледниковые реликты и ассоциации в нижнем течении р. Подкаменной Тунгуски и Чуни. // Растительный покров Красноярского края. Вып. 1. Новосибирск. 1964.

Положий А.В. Леса прибрежной зоны нижнего и среднего те­чения р. Подкаменной Тунгуски. // Труды по лесному хо­зяйству. Вып. 5. I960.

Положий А.В., Мальцева А.Т. Еше один рефигиум леднико­вых реликтов на юге Приенисейской Сибири. //  Известия СО АН СССР. Сер. биол.. Ne 5. Вып. I. 1970. с. 24-29,

Проблема Тунгусского метеорита. Томск. Изд-во ТГУ. 1963.

Проблема Тунгусского метеорита. Томск. Изд-во ТГУ. 1967.

Пьявченко Н.П. Особенности растительного покрова и стро­ение некоторых болот Красноярскою края  // Ученые записки Тартуского гос. университета. Вып. 7. 1963.

Ревердатто В.В. Основные моменты развития послетретичной флоры Средней Сибири. // Советская ботаника. Ne 2, 1940.

Ревердатто В.В. Плейстоценовые ледниковые и степные ре­ликты во флоре Средней Сибири. // Изв. СО АН СССР. Сер. биол.. 1965.

Рогачева Э.В. Птицы Средней Сибири. М.. Наука. 1988. 308 с.

Рубин A.M. Растительность долины р. Чуни, притока Подка­менной Тунгуски. // Тр. Полярной комиссии АН СССР. Вып.1. 1935.

Сапронов Н.Л., Соболенко Н.Л. Некоторые черты геологи­ческою строения Куликовскою палеовулкана триасово­го возраста (район падения Тунгусского метеорита в1908 г.), // Проблемы метеоритики. Новосибирск, Наука, 1975, с. 13-19.

Савич-Любицкая Т.Н.. Смирнова З. Н. Определитель сфагно­вых мхов СССР. Л.. Наука. 1968. 112 с.

Часть 2 >>