АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ ДОЛИНЫ Р. ПОДКАМЕННАЯ ТУНГУСКА НА ТЕРРИТОРИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРИРОДНОГО ЗАПОВЕДНИКА «ТУНГУССКИЙ»

В.И. Макулов, Н.И. Дроздов,

В.И. Привалихин, В.П. Леонтьев,

В.П.Чеха

Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева,

Институт археологии и этнографии СО РАН

Красноярский краевой краеведческий музей

История вопроса

История изучения археологических памятников верхнего и среднего течения р. Подкаменная Тунгуска в Эвенкии, включая территорию го­сударственного природного заповедника «Тунгусский», насчитывает немногим более 40 лет. Начало археологическому изучению региона было положено исследованиями Нижнеенисейского отряда Западно-Сибирской экспедиции Института археологии АН СССР, проведенны­ми в 1966 г. под руководством Г.И. Андреева. Разведочные работы были проведены на 160-километровом участке долины р. Подкаменная Тунгуска, от с Ванавара (в то время районный центр Тунгусско-Чунского района Эвенкийского автономного округа) до п. Оскоба. В результа­те работ было открыто и обследовано более 20 разновременных архео­логических памятников, расположенных по обоим берегам реки, в том числе на территории современного заповедника (Андреев, 1967, 1969). Исследователь был поражен обилием подъемного археологического ма­териала, представленного каменным инвентарем на отдельных памят­никах.

В 1977 г. участником Северо-Ангарской археологической экспеди­ции В.И. Привалихиным была обследована группа археологических ме­стонахождений, расположенных в окрестностях с. Ванавара (Макаров, Привалихин, Дроздов, 1978). В 1981 - 1982 гг. В.И. Привалихин провел разведочные работы в долине Подкаменной Тунгуски на участке от п. Чемдальск до устья реки Верхняя Лакура, открыв и обследовав около двух десятков памятников эпохи неолита, бронзового и железного ве­ков, собрав уникальную коллекцию археологических материалов (При­валихин, 1983, 1984; Привалихин, Леонтьев, 1984; Привалихин, Дроз­дов, Макулов, 2005).

В 1988 г. в среднем и нижнем течении Подкаменной Тунгуски мас­штабные разведочные работы проводил отряд по паспортизации памят­ников археологии Красноярского государственного педагогического ин­ститута под руководством В.И. Макулова и В.А. Погудина. В 1989, 1991 и 1999 гг. работы были продолжены В.И. Макуловым. Более детально была обследована долина Подкаменной Тунгуски на участке протяжен­ностью 1200 км от ее устья до приустьевого участка р. Тэтэрэ. В процессе работ были открыты и вновь обследованы более 150 разновременных ар­хеологических памятников, в том числе и на территории Тунгусского за­поведника - «Гора Чамбэ», «Сугшено», «Белая Гора» (Макулов, 1989, 1991, 1992, 1994, 1998, 2001; Дроздов и др., 2000). По итогам исследова­ний значительная часть обследованных стоянок и поселений была пас­портизирована и поставлена под государственную охрану. Одновременно с разведочными работами на ряде объектов были проведены раскопочные работы - стоянки Панолинская 1, Нижняя Лакура.

Наряду с открытиями, сделанными в процессе исследований специа­листами-археологами, в 60 - 90-е годы XX века в этом районе местны­ми жителями и геологами поисковых партий были сделаны случайные находки артефактов. Так, в начале 60-х годов в Институт археологии АН СССР поступило сообщение от директора Туринской средней шко­лы К.В. Стурова о находке каменных орудий в с. Ванавара и ниже Панолинского порога (Андреев, 1966).

Примерно в это же время геологами 5-й экспедиции Всесоюзного аэрогеологического треста М.А. Крауш и Л.Л. Исаевой были сделаны многочисленные находки каменных орудий на Чамбинском пороге и в окрестностях п. Оскоба (Андреев, 1969).

В 1983 г. старшим геофизиком Оскобинского отряда трапповой пар­тии комплексной экспедиции ПГО «Енисейнефтегазгеология» А.Г. Кореневским в окрестностях п. Оскоба была собрана коллекция каменного инвентаря неолитического облика. Об этих находках в лабораторию ар­хеологии Красноярского государственного педагогического университета сообщил письмом старший геолог трапповой партии к.г-м.н. Г.П. Карпов.

В 1997 г. в лабораторию археологии КГПУ поступила археологиче­ская коллекция железных предметов с р. Хушма, протекающей по тер­ритории Тунгусского заповедника, которую собрал и передал житель с. Ванавара В.И. Воронов (Макулов, Леонтьев, 2003).

Знакомясь с историей исследования археологических памятников бассейна Подкаменной Тунгуски, ранее мы уже отмечали чрезвычайно интересный факт, который вызывает недоумение и на который пока нет определенного ответа (Привалихин, Дроздов, Макулов, 2005). Дело в том, что в 1921 г. на Подкаменную Тунгуску была снаряжена комплекс­ная научная экспедиция Красноярского музея Приенисейского края во главе с А.Я. Тугариновым. Маршрут экспедиции, пройденный по реке, составил около 1400 км. И на всем протяжении речной долины экспе­дицией была обнаружена единственная стоянка в конечной точке мар­шрута, в устье этой реки (Тугаринов, 1924). Причины этого неизвестны, хотя Аркадий Яковлевич Тугаринов, будучи человеком энциклопедиче­ских знаний, прекрасно разбирался в археологии, имел опыт сбора ар­хеологических коллекций и в процессе путешествия уже обследовал стоянку у с. Паново на р. Ангаре, а на Подкаменной Тунгуске зафикси­ровал места расположения эвенкийских шаманских погребений и моль­бищ. И вот, по прошествии сорока и более лет археологами Г.И. Анд­реевым, В.И. Привалихиным, В.И. Макуловым, Н.П. Макаровым на этой территории были выявлены многие десятки древних стоянок и по­селений.

Подводя итог историографическому обзору, мы отмечаем, что на се­годняшний день в долине р. Подкаменная Тунгуска выявлены более 150 древних археологических памятников, хронологически охватывающих период от неолита до позднего средневековья и этнографической со­временности и относящихся к различным археологическим культурам.

Геолого-геоморфологическая характеристика района

Река Подкаменная Тунгуска в одном ряду с Ангарой и Нижней Тун­гуской является одним из наиболее крупных притоков Енисея. Ее длина составляет 1548 км, а площадь водосбора более 244 700 кв. км. Беря на­чало на Ангаро-Ленском междуречье, она протекает по территории Иркутской области и Красноярского края. Долина Подкаменной Тунгуски расположена в пределах трапповых пластовых плато Среднесибирского плоскогорья. Общий облик рельефа определяется выровненными водо­раздельными пространствами, бронированными траппами с абсолют­ными высотами 400 - 800 м, а также глубоковрезанными речными до­линами. Глубина вреза долин составляет от 150 - 300 м в верхней части бассейна, до 500 - 700 м в нижней его части. В плане долина реки имеет четковидное строение. Участки сужения приурочены к полям траппов. В этих местах скалистые коренные берега, врезанные меандры (которые местные жители называют «кривляки»), цокольные бечевники, русла изобилуют шиверами и порогами, выше которых, как правило, имеются крупные валунные и валунно-галечные косы. Террасы представляют собой узкие ступени или отсутствуют совсем. Эти террасы, как прави­ло, лишены аллювия (эрозионные террасы) и в сравнении с соответст­вующими террасами соседних расширенных участков имеют более вы­сокие отметки. Расширенные участки долины располагаются в пределах легкоразмываемых осадочных пород палеозоя. Это широкие озеровидные и часто заболоченные понижения с невысокими берегами, низкими аккумулятивными террасами, обширными галечниковыми и песчано-галечниковыми косами.

Террасовый комплекс в долине Подкаменной Тунгуски изучен сла­бо. По данным Б.Н. Леонова (1964), выделяются: 1) пойма низкая (1 -3 м) и высокая (5-6 м); 2) низкие террасы I (14 м) и II (25 м) - поздний плейстоцен - ранний голоцен; 3) средние террасы III (30 м), IV (40 м), V (около 60 м) - средний плейстоцен; 4) высокие террасы VI (около 85 м), VII (100 m),VIII (120 м), IX (180 м), плиоцен - ранний плейстоцен.

Главным событием голоцена в долине реки стала выработка двух пойменных уровней, а также, возможно, завершилось формирование I террасы. Формирование высокой поймы было связано с весенними половодьями, а низкой - с подъемами воды в конце лета вследствие до­ждей и оттаивания многолетней мерзлоты (так называемая черная вода). Размеры пойм, их строение тесно связаны с геологией долины, неотек­тоническим развитием. Вниз по течению реки высота высокой поймы увеличивается с 5 - 6 до 15 м.

Стратиграфия голоценовых пойменных отложений практически не разработана. В строении обоих уровней пойм четко обособляются две фации - русловая и пойменная. Мощность аллювия составляет 5 - 8 м (до 10 - 15 м), поймы нередко цокольные. В целом можно отметить, что поймы в долине Подкаменной Тунгуски развиты слабо. Как правило, они представлены неширокими, сравнительно крутыми откосами (пабереги или бечевники), к которым причленяются прирусловые песчано-галечные косы. Поймы несут следы микрорельефа, особенно на остро­вах - пойменные гривы и береговые прирусловые валы. Характерны четкие следы деятельности льда во время ледоходов, каменные мосто­вые, выпаханные льдом уступы высокой поймы, следы динамического воздействия льдов на пойменные отложения.

Потепление климата в голоцене после сартанского похолодания привело к частичной деградации многолетней мерзлоты и формирова­нию в поймах термокарстовых озер и западин. Суровый резко­континентальный климат способствовал активному физическому вы­ветриванию, солифлюкционному разрушению, преобразованию пойм.

По данным палинологических исследований пойменных отложений в районе п. Оскоба (Мешкова, 1971), голоценовых торфяников в междуре­чье Нижней и Подкаменной Тунгусок (Кутафьева, 1975), в голоцене вы­деляется несколько этапов (для восточной части бассейнов этих рек).

После холодного климата сартанского времени, когда в бассейне Подкаменной Тунгуски были распространены преимущественно разре­женные березовые леса, началось потепление, появились елово-березово-лиственничные леса (бореальный период). Во время климати­ческого оптимума (атлантический период, возраст по С - 7,2 - 5,0 тыс. лет назад) широкое распространение получили лиственнично-еловые леса с кедром и пихтой. В суббореальный период климат стал холоднее и суше и произошло сокращение участия ели в растительном покрове региона, когда преобладали в основном березово-сосново-лиственнич-ные леса. Последний этап развития (субатлантический период, по дан­ным радиоуглеродного анализа С¹⁴ возраст от 2,2 до 0,95 тысяч лет на­зад) характеризуется дальнейшим возрастанием роли сосны и сосново-лиственничных лесов.

Таким образом, общая тенденция изменения природной среды в го­лоцене заключалась в постепенной смене относительно теплого и влаж­ного климата в бореальное и атлантическое время с преобладанием темнохвойных лесов на климат более холодный и сухой с светлохвойно-таежным растительным покровом. Одновременно шел процесс фор­мирования современной фауны региона.

Современная археологическая изученность долины Подкаменной Тунгуски позволяет сделать вывод о том, что в голоцене бассейн реки активно осваивался человеком. Об этом свидетельствуют многочислен­ные (более 150) археологические местонахождения и стоянки (Андреев, 1964, 1967, 1969; Привалихин, 1984; Привалихин, Дроздов, Макулов, 2005; Макулов, 1989, 1991, 1998, 2001; Макаров, 1981, 1989; Дроздов и др., 2000).

Основное количество стоянок приурочено к высокой пойме и первой (14 м) террасе. Особое место занимают местонахождения, приурочен­ные к паберегам и причлененным к ним песчано-галечным косам: в районе Чамбинского и Панолинского порогов, в приустьевых участках рек Чамба, Соба, Оскоба, Тайга и др. Здесь, кроме стратифицированных памятников обнаружены мощные компактные скопления артефактов (до нескольких тысяч экземпляров), расположенные вдоль береговой линии на расстоянии от нескольких десятков до нескольких сот метров друг от друга на протяжении многих километров. Вероятнее всего - это своеобразный тип временных (сезонных) береговых местонахождений, сложившийся в этом регионе, исходя из конкретных природно-геогра-фических и климатических условий, который не встречался ранее в бо­лее изученных южных районах. В то же время мы не можем исключить того, что каменный и прочий археологический инвентарь спроециро-вался на прибрежную линию в процессе постепенного разрушения тер­рас во время весенних и летних паводков.

Топография расположения археологических памятников верхнего и среднего течения

Подкаменной Тунгуски

В топографии расположения большинства стоянок Подкаменной Тунгуски прослеживается определенная закономерность

Основными местами дислокации археологических памятников в до­лине реки традиционно служили приустьевые участки ее притоков, ос­новными из которых являются: Фитили, Тэтэрэ, Ванавара, Чамба, Соба, Оскоба, Тайга, Комо, Чуня, Вельмо и др. В приустьевых участках этих притоков нами выявлены иногда до десяти и более местонахождений.

В верхнем и среднем течении Подкаменной Тунгуски значительное количество археологических объектов по месту расположения связаны с порогами (Чамбинский и Панолинский, Мирюгинский) и шиверами (Каменистая, Идошимская, Карандашная, Средняя и др.). Памятники в основном дислоцировались на правом берегу Подкаменной Тунгуски, который обращен в солнечную сторону и обладает в отдельных местах хорошо выраженной террасовидностью. Как правило, стоянки приурочены к террасам, примыкающим к высоким лесистым сопкам (Чем-дальск - 2, Сосновый бор, Ванавара, Гора Чамбэ, Зимовье Панолик, Па-нолинская - 1, Верхнее-Панолинские - 1 - 4, Гора Матвейкина 1 - 4, Усть-Оскоба 1 - 9, Гора Ермода 1 - 5, Гора Ермодина 1 - 4, Тайга 3-8 и др.).

Ряд объектов выявлен на более высоких отметках (до 40 м от уреза Подкаменной Тунгуски), чем охарактеризованные выше: Гора Белая, Мыс Задрыгин, Кармакулы, Гора Панолик. В первую очередь это связа­но с тем, что во время ледоходов и весенних скоротечных паводков во­да в Подкаменной Тунгуске в верхнем и среднем течении поднимается на 5 - 10 м, а в нижнем - до 15 м и более. В случае образования заторов уровень воды поднимается еще выше. Поскольку использование этих мест было краткосрочным, то находки на них единичны, культурный слой маломощный или практически не прослеживается, а на скальных выходах артефакты расположены на их поверхности или в тонком слое дернины.

На эти особенности месторасположения древних стоянок и поселе­ний на р. Подкаменная Тунгуски первым обратил внимание Г.И. Андре­ев, проводивший здесь исследования в 1963 - 1968 гг. Он отмечал, что высокие горы и сопки прикрывали зимой поселения от холодных север­ных ветров, а в периоды весенних паводков давали возможность их жи­телям при катастрофическом подъеме воды перейти на более высокие не затопляемые места; в створах порогов и шивер, в устьях речек и ручьев древние аборигены ловили рыбу; проживание на широких пес-чано-галечных паберегах обеспечивали широкий обзор и большую безопасность и хороший обдув ветром, который отгонял гнус.

До недавнего времени таким же образом устраивали свои лагеря со­временные коренные кочевники сибирской тайги - эвенки, кеты и др., располагаясь в летнее время в устьях рек, богатых рыбой и на рыболов­ных «песках».

Самыми многочисленными являются местонахождения, располо­женные на широких песчано-галечных паберегах на отметках 1 - 5 м от уреза реки. Здесь произведены самые массовые сборы артефактов, ко­торые представлены каменным инвентарем. Как правило, скопления расположены вдоль береговой линии группами - до 10 и более, на рас­стоянии от нескольких десятков до нескольких сотен метров друг от друга. Археологический материал на этих местонахождениях фиксиру­ется на поверхности среди галечника и локализован на нескольких десятках-сотнях квадратных метров. Определить, являлись ли эти место­нахождения изначально пабереговыми или образовались в результате размыва террас и материал спроецировался на берег, сегодня не пред­ставляется возможным. Вероятнее всего артефакты изначально были оставлены на береговой поверхности. Современные кочевники таежной зоны (эвенки, кеты и др.), занимающиеся оленеводством, охотой и ры­боловством в летний период времени часто устраивают свои временные поселения на широких ровных продувных паберегах и прибрежных ко­сах. Это помогает спасаться от гнуса и предохраняет от возникновения пожаров в засушливые периоды. Это, на наш взгляд, может объяснить происхождение неолитических и более поздних материалов на пабере­гах. Концентрация материалов на локальных участках свидетельствует об их приуроченности к местам расположения временных жилищ.

Вероятно, как и сегодня, эти жилища ставились на значительном расстоянии друг от друга, что позволяло вести хозяйственную деятель­ность, не стесняя соседей.

Возможно, данные места использовались только на протяжении од­ного или нескольких сезонов. Наличие повторно использованных ору­дий (тесел, скребел и скребков), найденных на местонахождениях, со следами поздних (более свежих) подживлений рабочего края, в опреде­ленной степени подтверждает многократность посещения этих площа­док в древности, в процессе которых оставленные ранее орудия исполь­зовались повторно.

Стоянки на территории заповедника «Тунгусский»

На территории заповедника «Тунгусский» на сегодняшний день выявлено 6 стоянок древнего человека. Пять из них входят в Чамбин-ский археологический район, выделенный нами в процессе археологи­ческих исследований конца 80-х - начала 90-х годов XX века (Маку­лов, 1998). Более поздние исследования значительно расширили гра­ницы археологического района и, в результате новых открытий, почти втрое увеличился количественный состав памятников. В данной рабо­те мы не ставили задачей дать полную характеристику памятников Чамбинского археологического района, которые нужно рассматривать в едином комплексе. Это предмет специального исследования и от­дельной публикации. В настоящей статье дается характеристика из­вестных стоянок, расположенных непосредственно на территории Тунгусского заповедника.

 Стоянка «Хушмо»

      Стоянка обнаружена в 1988 г. жителем с. Ванавара краеведом-люби­телем В.И. Вороновым в обнажении левобережной террасы р. Хушма, в 30 - 40 км выше места ее впадения в р. Чамба - правого притока Под­каменной Тунгуски на территории заповедника Тунгусский. Терраса не высокая, густо поросшая лесом. Археологические предметы были обна­ружены в слое многолетней мерзлоты на глубине менее одного метра от современной дневной поверхности, в обрыве, который образовался в результате подмывания подошвы террасы паводковыми водами. Имеющиеся данные не позволяют говорить о наличии или отсутствии в этом месте культурного слоя. Коллекция представляет собой «клад» железных предметов. Найденная коллекция необычна тем, что такого количества железных предметов одновременно исследователи не обна­руживали ни разу за всю историю изучения археологических памятни­ков Подкаменной Тунгуски. Железные изделия были завернуты в шку­ру какого-то зверя, идентифицировать и спасти которую от быстрого высыхания и разрушения автору находки не удалось. Клад состоит из 13 железных предметов, среди которых наконечники стрел, ножи, же­лезное кольцо.

Один из ножей довольно внушительных размеров, его общая длина составляет 24 см, наибольшая ширина - 2,3 см (рис. 1, 1). Нож с пря­мым обушком, переходящим в короткий черешковый насад, отделен­ный от лезвия глубокой плавной выемкой. Лезвие имеет односторон­нюю заточку. Однотипный нож, но с более длинным клинком, был об­наружен В.И. Макуловым в 1999 г. на стоянке Верхне-Панолинская, 1.

Размеры другого ножа -16,5x1,5 см (рис. 1, 2). Обушок ножа слег­ка изогнут, с небольшим плавным уступом, переходит в короткий че­решковый насад. Лезвие имеет двухстороннюю заточку, постепенно сужается к острию и отделено от насада плавной выемкой.

Третий нож, в отличие от предыдущих, имеет длинный черешковый насад, расположенный под углом к клинку (рис. 1, 3). Возможно, он был погнут в процессе использования в работе, а возможно, такая форма ему была придана специально в связи со спецификой использования. Общая длина изделия - 19,5 см, длина насада - 10 см, наибольшая ширина лез­вия - 2,2 см. Клинок имеет одностороннюю заточку, плавно сужается к острию и отделен от насада глубокой выемкой.

Здесь же в коллекции находится предмет, напоминающий железные щипцы или своеобразный пинцет (рис. 1,4). Рабочие края с внешней стороны слегка приострены, имеют ширину 2 см. Предмет изготовлен из железной пластины, согнутой пополам. Боковые поверхности, сужа­ясь от рабочих краев, соединяются в небольшом кольцевом навершии -«амортизаторе». Длина изделия – 18,7 см.

Наконечники стрел, принимая во внимание форму пера, насада и размеры, можно разделить на несколько типов.

К первому из них следует отнести пять так называемых вильчатых наконечников стрел (рис. 2, 1 - 5). Однотипный наконечник был обна­ружен при вспашке огорода жителем бывшей фактории Оскоба на тер­ритории стоянки Оскоба 2. Эти наконечники стрел находят близкие  аналогии среди подобных изделий селькупов, получивших название сипальтище. «Наконечники сипальтище вырубались (выковывались) из железа. При последующей обработке затачивались внутренние сто­роны вилки и заострялись концы» (Гемуев, Соловьев, 1984, с. 41). Стре­лы с подобными наконечниками использовались для охоты на уток (си­па - утка, тище - стрела). Стрелы такого типа с костяными свистунками известны в памятниках Забайкалья, таких, как могильники Будулан и Чиндат (Асеев, Кириллов, Ковычев, 1984). «Для поражения летящей ут­ки первоначально выпускалась «свистящая» стрела (кувальтище). Она издавала в полете звук, похожий на свист ястреба. Утка приводнялась, и тогда уже по ней стреляли «утиной стрелой» (Гемуев, Соловьев, 1984, с. 42). Стрелы с вильчатыми наконечниками, но более массивными, имеющими широкий режущий край, использовались для охоты на крупного зверя (олень, лось).

Три из пяти наконечников, найденных на Хушме, имеют достаточно хорошую сохранность, у двух же других обломаны острия.

Ко второму типу относятся два наконечника долотовидной формы. Один из них (рис. 2, 6) имеет плоское сечение, другой - в нижней части с небольшим расширением (рис. 2, 7), фиксировавшим положение стре­лы в теле животного. Оба имеют аналогии среди наконечников стрел селькупов. Близкие по форме изделия у них получили название - аттельтище (оленья стрела). Использовались эти стрелы для охоты на ди­ких оленей, при попадании в цель ударная часть наконечника перебива­ла оленю жилы (Гемуев, Соловьев, 1984). Стрелы подобного типа най­дены В.И. Привалихиным на стоянке Чамбинский Порог на Подкаменной Тунгуске (Привалихин, 1982), Н.И. Дроздовым на стоянке Чадобец в Северном Приангарье, а также Томском Приобье в могильниках Релка и Архиерейская Заимка (Чиндина,1977).

Последний наконечник из клада имеет достаточно внушительные размеры: длину - 7,5 см, ширину - 2,5 см, толщину - 3,5 см (рис. 2, 8). Боковые стороны переходят в оттянутые шипы, между которыми рас­положена глубокая вогнутая база, ею наконечник вставлялся в пропи­ленное древко стрелы, с которым скреплялся железной заклепкой. На боковой поверхности наконечника сохранились следы древесного тлена от древка. Возможно, данный тип наконечника, учитывая многообразие способов охоты в таежном регионе, использовался для самострелов.

Последним предметом клада стало железное кольцо с петелькой, диа­метром 4 см, изготовленное из проволоки круглого сечения (рис. 2, 9).

И.Н. Гемуев и А.И. Соловьев, обратись к вопросу выделения селькуп­ских стрел из общей массы стрел самодийцев и угров и проведя сравни­тельный анализ, пришли к выводу, что традиционность форм многих стрел берет начало в глубокой древности. Так, вильчатые наконечники получили свое бытование в VII - VIII вв. н. э. (подобные типы изделий из­вестны по материалам могильника Релка). Что касается стрел селькупов, то авторы исследования считают, что некоторые их типы, в том числе аттельтище, имеют наиболее древние аналогии, а стало быть, могут счи­таться более ранними. Распространение таких типов стрел как сипальтище относится, по их мнению, к XVI - XVII вв. (Гемуев, Соловьев, 1984).

Вероятно, будет правильно материалы настоящего клада датировать также XVI - XVII вв.

      Кроме возраста находки, обращает на себя внимание то, что все из­делия клада были завернуты в шкуру животного. Аналогичные приемы захоронения вещей в таежном регионе известны достаточно широко, подобный способ отмечен при изучении могильника Усть-Кова на р. Ангаре. Здесь железные предметы захоронений после обряда сожже­ния укладывались в органические емкости (Леонтьев, Дроздов, 1996). Известны случаи, когда изделия из металла укрывались берестой или оборачивались тканью. Вероятно, это свидетельствует о том, что желез­ные изделия, помимо их прямого назначения, после смерти владельца, часто выступали в качестве предметов культа, а заключение их в шкуру, ткань, бересту и т. д. было способом их отправки в загробный мир вме­сте с умершим хозяином.

Стоянка «Устье»

Стоянка обнаружена и впервые осмотрена в 1966 г. Г.И. Андреевым. Повторные осмотры были произведены в 1981 и 1982 гг. В.И. Привали­хиным, в 1988 - 1989 гг. В.И. Макуловым.

      Стоянка расположена на правом берегу р. Подкаменная Тунгуска в устьевом участке ее притока р. Чамба. Археологический материал при­урочен к 8 - 9-метровой террасе, примыкающей к коренным скальным выходам горы Чамбэ. Уже на момент открытия памятник в значительной степени был разрушен паводковыми водами и засыпан крупными валу­нами коренных пород. Археологического материала за время исследова­ний было найдено сравнительно немного. Он представлен каменным ин­вентарем: небольшим орудием типа скребла, нуклеусом и отщепами. Часть предметов окатана водой. Стоянка датирована временем неолита

 Стоянка «Гора Чамбэ»

Стоянка открыта и осмотрена в 1989 г. В.И. Макуловым. Стоянка находится на правом берегу р. Подкаменная Тунгуска, в 200 м ниже устья р. Чамба на южном 10-метровом пологом террасовидном склоне одноименной горы, примыкающем к скальным материковым выходам. Поверхность склона покрыта смешанным лесом и кустарником, борт обрывист и постепенно разрушается. Возможно, до начала процесса ин­тенсивного разрушения местонахождение являлось единым комплексом со стоянкой Устье, расположенной в непосредственной близости.

Археологический материал был зафиксирован в светло-коричневой супеси на глубине 0,4 м от современной дневной поверхности. Коллек­ция инвентаря представлена изделиями из камня: клиновидным нукле­усом, концевыми скребками на пластинах, призматическими пластин­ками, сколами и отщепами. Стоянка датируется временем неолита.

Стоянка «Гора Белая»

Стоянка открыта и впервые обследована в 1966 г. Г.И. Андреевым. Повторное обследование было проведено в 1988 и 1999 гг. В.И. Маку­ловым и В.А. Погудиным. По результатам исследований памятник был паспортизирован и поставлен на государственную охрану.

Стоянка находится на правом берегу Подкаменной Тунгуски в 39 км ниже по течению от с. Ванавара. Местонахождение примечательно тем, что расположено на вершине возвышенности, носящей у местных жите­лей название «Гора Белая». Возвышенность представляет собой выход сопки языками к воде, с крутыми мощными обнажениями коренных по­род, высотой более 20 м. Склоны, обращенные к воде, не задернованы, обрывисты, постоянно осыпаются. Породы, слагающие возвышенность, имеют светлую окраску отчего, вероятно, и произошло название горы. Поверхность сопки поросла хвойным лесом. Археологический материал был обнаружен как в культурном слое, так и на поверхности склона.

Культурный слой фиксируется под дерном в слое супеси на глубине 0,15 - 0,2 м от дневной поверхности. Материал культурного слоя пред­ставлен в основном отходами каменной индустрии - отщепами, а также битыми гальками.

Подъемный археологический материал, собранный по склону осыпи и у подножия горы, также представлен каменным инвентарем. Из ору­дий можно выделить концевой скребок на пластине, с овальным рабо­чим краем, оформленным мелкофасеточной ретушью. Отщепы и сколы без вторичной подработки.

Полученные материалы дают возможность предварительно датиро­вать памятник временем неолита.

Стоянка «Зимовье Малина»

Стоянка открыта и впервые обследована в 1981 г. В.И. Привалихи­ным. Стоянка находится на правом берегу Подкаменной Тунгуски, в 38 км ниже по ее течению от с. Ванавара, в 0,4 км ниже местечка Зимо­вье Малина, расположенного на противоположном берегу. Памятник приурочен к покровным отложениям 10-метровой террасы, к подножию которой примыкает песчано-галечный паберег. Борт террасы постепен­но разрушается паводковыми водами.

На стоянке выявлено три культуросодержащих горизонта, разделен­ных стерильными прослойками и фиксирующихся в обнажениях борта террасы на протяжении 110 м.

      Первый культурный горизонт мощностью 0,05 - 0,08 м зафиксиро­ван в погребенной гумусированной почве на глубине 0,75 м от уровня дневной поверхности. Археологический материал слоя представлен от­щепами и колотыми костями оленя, лося, глухаря.

Второй культурный горизонт мощностью 0,08 - 0,10 м зафиксирован на глубине 1,0 м от дневной поверхности в слое погребенной гумусиро­ванной почвы. Археологический материал слоя представлен каменными орудиями, пластинами, отщепами, фаунистическими остатками диких животных.

Готовых каменных орудий в слое обнаружено два. Первое - оббито-ретушированное тесло из траппа с подшлифованным овальным лезви­ем, подпрямоугольное в плане и трапецевидное в сечении. Тесло явля­ется характерным для памятников верхнего и среднего течения Подка­менной Тунгуски времени развитого неолита.

Второе - концевой скребок на пластинчатом отщепе.

Третий культурный горизонт, мощностью 0,09 - 0, 11 м зафиксиро­ван в слое погребенной гумусированной почвы на глубине 1,4 м от дневной поверхности. Археологический материал слоя представлен единичными находками отщепов и колотых костей животных.

Все три слоя датируются разными стадиями эпохи неолита в преде­лах III - IV тыс. лет до н.э

Стоянка «Сугшено»

      Стоянка открыта и впервые обследована в 1999 г. В.И. Макуловым. Стоянка находится на правом берегу Подкаменной Тунгуски в 1113 км от ее устья и в 32 км ниже по течению от с. Ванавара, против устья реч­ки Сугшено (левобережного притока). Памятник приурочен к 5 - 7-мет­ровой пойменной террасе, сложенной песками, супесями и суглинками. Склон террасы размывается паводковыми водами, обрывист. К его под­ножию примыкает песчано-галечный паберег.

      Археологический материал собран на поверхности паберега у подно­жия террасы. Коллекция представлена каменным инвентарем, включаю­щим нуклеусы, скребки, заготовку орудия (преформу), отщепы и сколы.

Особый интерес вызывает подклиновидный, одноплощадочный, бифронтальный нуклеус из роговика. Площадка прямая, оформлена по­логой ретушью. Снятия пластин произведены с обоих торцов, латерали прямые плоские (рис. 3, 1). Однотипный нуклеус был ранее обнаружен В.И. Макуловым на стоянке Зимовье Панолик в культурном слое не­олитического времени.

Скребловидные орудия и скребки (концевые, боковые и комбиниро­ванные) оформлены на крупных пластинах и пластинчатых сколах из роговиков (рис. 3,2-7). Однотипные орудия обнаружены нами на большинстве неолитических стоянок данного района, в том числе на стоянках левобережного устьевого участка р. Чамба, Зимовья Чамбэ, Чамбинского порога и др.

Заготовка каменного орудия (нуклеуса), оббито-ретуширована, в плане и сечении трапецевидная, выполнена из роговика. Такие изделия очень характерны для неолитических памятников Подкаменной Тунгу­ски. В наиболее массовом количестве они представлены в материалах стоянок Панолинского порога, где имеются выходы роговиков на по­верхность и находилась каменная мастерская.

Археологические материалы дают возможность датировать памят­ник неолитическим временем.

 Заключение

Анализируя находки археологического материала, сделанные в про­цессе исследований в долине Подкаменной Тунгуски, в том числе в пределах Тунгусского заповедника, необходимо подчеркнуть, что на многих памятниках исследователями были выявлены культурные гори­зонты с включением каменных орудий, керамики, обработанной и коло­той кости. Наличие стратифицированных памятников создает благо­приятные предпосылки для проведения в будущем стационарных рас­копок. Необходимость в проведении широкомасштабных раскопок в самые ближайшие годы обусловлена в первую очередь неблагоприят­ными антропогенными и природными факторами, влияющими на со­хранность памятников. Прежде всего это связано с промышленно-хозяйственным поистине варварским освоением территорий.

 При проведении работ нам неоднократно приходилось констатиро­вать, что в результате разрушения береговых террас долины Подсмен­ной Тунгуски на участках местонахождения древних стоянок и поселе­ний происходит вымывание огромного количества (иногда десятков ты­сяч) артефактов, которые затем рассеиваются по песчано-галечниковым паберегам. В процентном соотношении орудия и изделия из камня со­ставляют превалирующее большинство в общей массе изделий. Еди­ничными являются орудия из железа и бронзы.

Коллекция каменных артефактов со стоянок и поселений верхнего и среднего течения Подкаменной Тунгуски поражает номенклатурным разнообразием, количеством орудий, их заготовок, нуклеусов, пластин, преформ и др. Значительную часть коллекции формируют так называе­мые бракованные заготовки несостоявшихся каменных орудий.

Рубящие орудия, представленные топорами и теслами, также весьма многочисленны и типологически многообразны.

Одной из отличительных особенностей каменного инвентаря явля­ются непомерно большие размеры нуклеусов и пластин, размеры ка­менных орудий и заготовок.

При изготовлении каменных орудий в качестве исходного сырья ис­пользовали кремнисто-глинистые сланцы, роговики, кварциты, халце­доны, долериты и песчаники. В выборе материала прослеживаются оп­ределенные предпочтения. Так, если каменные топоры, тесла, ножи, скребки, наконечники стрел, нуклеусы, ножевидные пластины в основ­ном изготовлены из роговиков кремнисто-глинистых сланцев, то от­бойники, молоты, наковальни - из речных кварцитовых галек подходя­щих форм и размеров.

Особо необходимо отметить, что на обследованных памятниках еди­ничными являются находки фрагментов керамических сосудов.

Материалы археологических исследований в верхнем и среднем те­чении Подкаменной Тунгуски обнаруживают поразительное сходство с материалами более изученных древних поселений и стоянок эпохи не­олита Нижней Ангары - Усть-Кова, Чадобец, Пашино, Парта, Кода, Окуневка, Невонка, Сергушкин 1 - 3, Капонир и др. Это сходство не случайно, поскольку крупные правые притоки Ангары могли служить в древности связующими путями, по которым таежное население с бере­гов Ангары проникало на Подкаменную Тунгуску.

Также обнаруживаются определенные черты сходства материала из долины Подкаменной Тунгуски с материалами стоянок Приобья и Среднего Енисея, что также является свидетельством культурных кон­тактов древнего населения сопредельных регионов.

      В процессе проведения археологических исследований в этом регио­не, в том числе и на современной территории заповедника Тунгусский, мы неоднократно констатировали факты разрушения уникальнейших древних стоянок и поселений, оставленных первопоселенцами этого су­рового края. Как правило, разрушение происходит в результате совре­менной хозяйственной деятельности (например - прокладка дорог вдоль береговой линии). Как только человек нарушает почвенно-растительный слой подножий, склонов и горизонтальных участков террас, вскоре на­чинается процесс активного оттаивания многолетней мерзлоты, их раз­мыва паводковыми водами, образования мощных (порой - многокило­метровых) обрывов. Многие археологические объекты, вероятно, без­возвратно утеряны, а многие - сильно разрушены. Проводимые архео­логические работы были направлены на выявление археологических местонахождений, определение их границ, хронологической и культур­ной принадлежности, определение технического состояния, с после­дующей паспортизацией и постановкой на государственную охрану, разработку предложений по их изучению и обеспечению сохранности объектов для будущих поколений.

В октябре 1995 г. постановлением Правительства Российской Федера­ции в Тунгусско-Чунском районе Эвенкийского автономного округа был создан государственный природный заповедник «Тунгусский». Для ар­хеологов такое решение - событие весьма значимо, поскольку на очень большой территории, охватывающей 300 тысяч га, на которой находятся многочисленные археологические объекты, введен режим заповедности. Этот режим предполагает запрет хозяйственного и техногенного воздей­ствия на эту территорию, что будет способствовать сохранению в опреде­ленной первозданности уникальной и чрезвычайно хрупкой природно-географической среды и древних археологических памятников.

Долина Подкаменной Тунгуски и ее притоков с древности являлась составной частью территорий, на которых шел длительный процесс эт­ногенеза, формирования адаптированной самобытной материальной и духовной культуры коренных народов Сибири, в том числе современ­ных эвенков. С момента появления здесь русского населения шел про­цесс сосуществования, взаимовлияния, взаимопроникновения культур русских переселенцев и коренного населения, формировались элементы общей культуры. Поэтому мы считаем, что выполняя свое прямое пред­назначение государственный природный заповедник Тунгусский все­мерно способствует выполнению еще одной важной государственной задачи - сохранения историко-культурного наследия России и историче­ских мест проживания коренных народов Сибири.

ЛИТЕРАТУРА

1.  Андреев Г.И., Фомин ЮМ. Археологические разведки по среднему течению р. Подкаменная Тунгуска // КСИА. - 1964. - Вып. 101. - С. 94 - 98.

2.  Андреев Г.И. Отчет о работе в Эвенкии в 1966 году // Архив Института археоло­гии РАН. - P-I. - Д. 3300. - Л. 13

3.  Андреев Г.И. Исследования в Эвенкии // Археологические открытия 1966 года. -М„ 1967.-С. 161 - 162.

4.  Андреев Г.И. Разведки на Подкаменной Тунгуске в 1966 году // КСИА. - 1969. -Вып. 117.-С. 109-113.

5.  Асеев И.В., Кириллов И.И., Ковычев Е.В. Кочевники Забайкалья в эпоху средне­вековья. - Новосибирск, 1984. - Рис. 8, 10, табл. XXXVI.

6.  Гемуев И.Н., Соловьев А.И. Стрелы селькупов // Этнография народов Сибири. -Новосибирск, 1984. - С. 39 - 55.

7.   Дроздов НИ., Макулов В.И., Чеха В.П. Природная среда и человек в голоцене (бассейн р. Подкаменная Тунгуска) // Палеогеография каменного века. Корреля­ция природных событий и археологических культур палеолита Северной Азии и сопредельных территорий. - Красноярск: Изд-во КГПУ, 2000. - С. 43 - 45.

8. Дроздов Н.И., Макулов В.И., Заика А.Л., Леонтьев В.П. Результаты археологиче­ских исследований памятников материальной культуры р. Подкаменной Тунгу­ски и наскальных рисунков Нижней Ангары // Научный ежегодник КГПУ. -Красноярск: Изд-во КГПУ, 2000. - Вып. 1. - С. 43 - 55.

9.  Леонтьев В.П., Дроздов Н.И. Средневековый могильник многослойного поселе­ния Усть-Кова на Ангаре //

    Гуманитарные науки Сибири. - Новосибирск, 1996. -№3.-С. 39-46.

10.  Макаров НИ., Привалихин В.И., Дроздов Н.И. Исследования в Кежемском и Тунгусско-Чунском районах //АО 1977 г. - М, 1978.-С. 251.

11.  Макаров НИ. Работы Красноярского краеведческого музея // АО 1981 года. -М., 1983.-С.211 -212.

12.  Макаров Н.Н. К истории комплектования, изучения и экспонирования археоло­гических коллекций // Век подвижничества. - Красноярск, 1989. - С. 164.

13.  Макулов В.И. Новые данные по археологии Подкаменной Тунгуски // Проблемы изучения Сибири в научно-исследовательской работе музеев. - Красноярск, 1989.-С. 92.

14.  Макулов В.И. Археологические памятники долины р. Подкаменной Тунгуски и проблемы их изучения // Проблемы археологии и этнографии Сибири и Дальне­го Востока. - Красноярск, 1991.- С. 83 - 86.

15.  Макулов В.И. Археологические исследования в Эвенкии, Богучанском и Боль-шемуртинском районах Красноярского края // Проблемы археологии, этногра­фии, истории и краеведения Приенисейского края. - Красноярск, 1992. - Т. 1. -С. 129-131.

16.  Макулов В.И. Некоторые итоги археологических исследований на р. Подкамен­ной Тунгуске // Материалы по археологии и этнографии Сибири и Дальнего Востока. - Барнаул, 1994. - С. 14 - 16.

17.  Макулов В.И. Чамбинский археологический район // Енисейский Энциклопеди­ческий словарь. - Красноярск, 1998. - С. 676.

18.  Макулов В.И. Археологические исследования на юге Эвенкийского автономного округа // Природные условия, история и культура Западной Монголии и сопре­дельных регионов. - Томск, 2001. - С. 134 - 135.

19.  Макулов В.И. Неолитические памятники Эвенкии // Природные условия, исто­рия и культура Западной Монголии и сопредельных регионов. - Томск, 2001. -С. 135- 136.

20.   Макулов В.И., Дроздов НИ., Леонтьев В.П. Проблемы изучения и сохранения археологических памятников  

     Эвенкии (бассейн реки Подкаменная Тунгуска) // Проблемы борьбы с проведением незаконных раскопок и

     незаконным оборотом предметов археологии, минералогии и палеонтологии: Материалы научно-прак­тической

     конференции. - Красноярск, 2001. - С. 45 - 49.

21.  Макулов В.И., Дроздов НИ., Леонтьев В.П., Заика А.Л. Работы в Красноярском крае и Эвенкийском АО // АО  

1999 г. - М.:   Наука, 2001. - С. 258 - 261.

22.  Макулов В.И., Леонтьев В.П. Новые данные по железному веку Эвенкии (бас­сейн реки Подкаменная Тунгуска) //

 Древности Приенисейской Сибири.: Сб. на­уч. трудов. - Красноярск: РИО КГПУ, 2003. - Вып. 2. - С. 59 - 62.

23.  Привалихин В.И. Разведка по Подкаменной Тунгуске // Археологические откры­тия 1981 года. -М.: Наука, 1983.-

С. 227.

24.  Привалихин В.И. Исследования в зоне Богучанской ГЭС на Ангаре и в Эвенкии // АО 1982 года. - М.: Наука,

1984. - С. 227 - 228.

25.  Привалихин В.И., Леонтьев В.П. Археологические исследования неолитических памятников долины реки

Подкаменной Тунгуски // Проблемы исследования ка­менного века Евразии (К 100-летию открытия палеолита на Енисее). - Красно­ярск, 1984.-С. 180- 182.

26.  Привалихин ВН., Дроздов Н.И., Макулов В.И. Археологические исследования Красноярского краевого

краеведческого музея в бассейне реки Подкаменная Тунгуска (1921 - 1982 гг.) // Древности Приенисейской Сибири.: Сб. науч. тру­дов. - Красноярск: РИО ГОУ ВПО КГПУ им. В.П. Астафьева, 2005. - Вып. 4. -С. 66-86.

27.  Тугаринов А.Я. Предварительный отчет экспедиции на р. Подкаменную Тунгу­ску (Катангу) в 1921 v. // Известия

Красноярского отдела русского географиче­ского общества. - Красноярск, 1924. - Т. III. - Вып. 2. — С. 1 -31.

28.   Чиндина Л.А. Могильник Релка Средней Оби. - Томск, 1977. - С. 30, рис. 5, 6.